class="v"> Ноет шмель. звенит пчела.
Няня сказку начала:
«В нашем царстве полон лес
Неизведанных чудес.
В самой чаще, в гущине,
Есть дворец, сдается мне.
Весь из золота он слит
Чистым серебром покрыт.
Там из пола бьет вода,
Не иссякнет никогда.
Утром – бродит там луна.
В полдень – музыка слышна.
А в полночной тишине…» –
«Няня, няня, жутко мне!
Знаю, помню, кто такой
Покидает свой покой.
Кто луне, как солнцу, рад,
Чьи шаги во тьме стучат
Вкруг куста заветных роз,
Что в саду волшебном взрос».
«Слушай». Няня шепчет мне:
«Вот, в полночной тишине,
Тихо, тихо скрипнет дверь,
Выйдет в сад косматый зверь.
Ждет он в полночь с давних пор,
Скоро ль дрогнет темный бор,
Скоро ль милая придет,
В звере милого найдет.
Ты поди к нему, поди,
Припади к его груди –
И воскреснет пред тобой
Королевич молодой».
«Няня, няня, страшен зверь!
Не царевич он, поверь.
Черных чар на нем печать.
Будет зверь мне сердце рвать!
Выпьет зверь по капле кровь!
Няня, саван мне готовь…
Ты жужжи, слепень, жужжи,
Смертный сон мой сторожи».
Няня, спицами блестя,
Вяжет – шепчет: «Спи, дитя.
Спи. Не бойся. Встанет зверь –
После, после… Не теперь.
Крепки стены. Цел засов.
Там, промеж семи столбов,
Он прикован на цепи.
Тише, – тише, – тише, – спи».
Мюргит
1.
Проснувшись рано, встал Жако, шагнул через забор.
Заря окрасила едва вершины дальних гор.
В траве кузнечик стрекотал, жужжал пчелиный рой,
Над миром благовест гудел – и плыл туман сырой.
Идет Жако и песнь поет; звенит его коса;
За ним подкошенных цветов ложится полоса.
И слышит он в густой траве хрустальный голосок:
«Жако, Жако! иль ты меня подкосишь, как цветок?»
Взглянул Жако, – сидит в траве красавица Мюргит,
Одними кудрями ее роскошный стан прикрыт.
Два крупных локона, черней вороньего крыла,
Как рожки вьются надо лбом; как мрамор, грудь бела;
Темней фиалки лепестков лиловые глаза;
Сама рыдает, – а с ресниц не скатится слеза.
Уста – румяные, как кровь; в лице – кровинки нет.
Вокруг руки свилась змея – и блещет, как браслет.
«Кой черт занес тебя сюда?» – смеясь, спросил Жако.
«Везла я в город продавать сыры и молоко.
Взбесился ослик и сбежал, – не знаю, где найти.
Дай мне накинуть что-нибудь, прикрой и приюти».
«Э, полно врать! – вскричал Жако, – какие там сыры?
Кто едет в город нагишом до утренней поры?
Тут, видно, дело не спроста. Рассмотрят на суду.
Чтоб мне души не погубить, – к префекту я пойду».
«Тебе откроюсь я, Жако, – заплакала она:
Меня по воздуху носил на шабаш Сатана.
Там в пляске время провели, – потом запел петух.
Меня домой через поля понес лукавый дух.
Вдруг, снизу колокол завыл, – метнулся Сатана.
В траву, как пух, слетела я. Вот вся моя вина.
О, горе мне! То – не заря, то – мой костер горит!
Молчи, Жако! Не погуби красавицу Мюргит!»
2.
Гудят-поют колокола, плывет могучий звон.
Вельможи, чернь – и стар и млад – спешат со всех сторон.
Все лавки заперты; на казнь глазеть пошли купцы.
Бежит молва, разносит весть, несет во все концы.
Несется радостная весть, сплочается народ.
За Маргариту молит клир и певчих хор поет.
Во всех приходах за нее по сотне свеч горит.
«Во славу Бога» ныне жгут красавицу Мюргит.
«Эй, расступись, честной народ!» – Расхлынула волна.
Монахи с пением кадят и между них – она.
Идет. Спадает грубый холст с лилейного плеча;
Дымясь, в руках ее горит пудовая свеча.
Доносчик тут же; вслед за ней, как бык, ревет Жако:
«Прости, прости меня, Мюргит, – и будет мне легко!
Души своей не загубил, – суду про все донес
А что-то сердцу тяжело и жаль тебя до слез».
Лиловым взором повела красавица Мюргит:
«Отстань, дурак! – ему она сквозь зубы говорит –
Не время плакать и тужить, когда костер готов.
Хоть до него мне не слыхать твоих дурацких слов».
Но все сильней вопит Жако и с воплем говорит:
«Эх, что мне жизнь! Эх, что мне свет, когда в нем нет Мюргит!
Скажу, что ложен мой донос, и вырву из огня.
Я за тебя на смерть пойду – лишь поцелуй меня!»
Блеснула жемчугом зубов красавица Мюргит,
Зарделся маком бледный цвет нетронутых ланит, –
В усмешке гордой, зло скривясь, раздвинулись уста, –
И стала страшною ее земная красота.
«Я душу дьяволу предам и вечному огню,
Но мира жалкого рабом себя не оскверню.
И никогда, и никогда, покуда свет стоит,
Не целовать тебе вовек красавицу Мюргит!»
Властелин
1.
Ты помнишь? – В средние века
Ты был мой властелин.
Ты взял меня издалека
В свой замок меж долин.
От властных чар твоих бледна,
В высокой башне у окна
Грустила долго я –
И над туманами долин
К тебе, мой маг, мой властелин,
Неслась тоска моя.
2.
Мои влюбленные пажи
Служили верно мне;
Их кудри – цвета спелой ржи –
Сребрились при луне.
Но лунный свет, блеснув, угас.
Взошла заря. С прозревших глаз
Упала пелена.
Я пряжу тонкую взяла
И с ней покорно замерла
У моего окна.
3.
Трубит герольд. Окончен
