- Нас было шестьдесят человек, - сказал рядомкто-то незнакомый. - Вернулись четверо.
Наташа подняла мокрые глаза, опешив отпродолжения.
- После третьей-четвертой смерти уже привыкаешьк мысли, что теперь будет так. Идешь по трупам - и ничего не чувствуешь.Перешагиваешь - и все. Там психология меняется.
Девушка таращилась на любимого сквозь мутнуюпелену, застилающую глаза, и впервые в жизни осознала, что значит - бытьмужчиной. Его уже не юные, огрубевшие черты лица были четко подчеркнутымерцанием сюжетов: сейчас - телевизором, или много лет тому назад -реальностью. Он неосознанно хмурил брови и вглядывался в пейзажи на экране илив стену за ними.
- Вот так меня жизнь покорежила, - подвел онитог, тоном явно заканчивая разговор, причем, навсегда.
Наташа не отводила от него глаз. Это говоритчеловек, который никогда не сутулится. Который никогда не опускает головы, непадает духом. За которым прячешься, как за каменной стеной. Который поддержит.Защитит. Вытащит практически с того света. Человек, который не останавливаетсяна полпути.
- Ничуть не покорежила! - возразила девушка,снова возвращаясь на свою подушку.
Он кинул на нее взгляд и слабо улыбнулся.Наклонился и чмокнул ее в лоб.
- Спи давай! Встаем равно!
3 день. Рим и Ватикан.
Будильник звенел уже в третий раз: уходябриться, Максим оставил жене свой сотовый, чтобы он ее поднял, но она толькораздраженно отворачивалась на другой бок, накрывая голову свободной подушкой.Чтобы отключить будильник, надо было встать с кровати, поэтому Наташанастойчиво мучилась - она упрямей любого чуда техники.
- Уже полшестого! - с упреком воскликнул Макс,войдя в комнату и застав девчонку под одеялом.
- Ну, зачем в такую рань?! - хлюпала Наташа, укутываясьпотеплее.
Зачем - она поняла, едва выйдя на соседнююулицу. Чтобы увидеть то, что не покажет ни одна экскурсия. Чтобы увидеть этотгород, а не тысячи туристов в нем, как вчера!
Они решили начать свой путь с самых популярныхтуристических остановок - фонтана Треви и Площади Испании, а потом посетитьКолизей и руины неподалеку. Было немноголюдно, что для этих мест - весьманепривычное явление. Рассвет нежной палитрой расцвечивал пустынный, едва-едвапросыпающийся город без примесей пыли и выхлопов. Редкие автомобили казалисьнадуманными в этом наполненном вечностью пейзаже. Мимо процокала лошадинаяповозка. Наверно, это начинает свой рабочий день реквизит для работы стуристами, но как же органично вписывалась она в эту картину! Даже невыспавшийсяпарнишка-панк, неподвижно ожидающий кого-то у подъезда одного из домов, был тойсамой деталью, которая обозначала суть местной архитектуры. Ждать. Столько,сколько понадобится. Столько, сколько сможешь. Сотни лет, тысячи...
Они не спеша бродили по улицам и переулкам,выходя на площади и большие проспекты и снова возвращаясь в атмосферу тишины ипокоя. Разговаривать, даже если и хотелось, то только очень тихо.
Лучи утреннего солнца проворно сползали сверхушек деревьев на землю, идти пешком становилось все жарче, и городстремительно заполнялся быстротой современной жизни, техническим прогрессом идругими паразитами. К обеду Наташа с Максимом обошли несколько тысячелетийистории и в Колизее встретили свою туристическую группу. Дальше уже, уставшие,решили держаться группы, а главное, автобуса.
Следующим по программе тура был Ватикан, СоборСвятого Петра. Экскурсия длилась более трех часов. Сначала они попали в большойзал, где вдруг увидел рамки металлодетектора - как в аэропорту.
- Этим рамкам также около шестисот лет, но онипрекрасно сохранились, ?- шутливо вел Максим экскурсию для двух теток лет подпятьдесят из их группы.
Затем вышли на площадь в виде зеленой лужайки.На ней крутился какой-то модернистской золотистый шар, символизирующий Землю, иНаташа тут же принялась щелкать затвором увесистого фотоаппарата.
Как только Максим увидел огромную очередь ивыяснил, что это подъем на купол собора, как тут же снова отделил себя и Наташуот группы. Позже узнали, что группа на купол вообще не поднималась, и многиебыли этим разочарованы. Тем более, после восторженных, эмоциональных рассказовжестокого Максима!
Просто потрясающий вид с купола! Нет, не нагород, а на сам Собор! Стоишь на этой огромной высоте и пытаешься представить,какое же все на самом деле большое, если вон те точечки на земле - это туристы?Потом спускаешься вниз, входишь в Собор и замираешь, открыв рот, потому чтовсе, что и так казалось большим, на деле оказывается вообще невероятным!
К статуе Святого Петра стояла очередь желающихприложиться к ступне. Там же был огромный балдахин и неподалеку, защищеннаястеклом, знаменитая статуя Микеланджело Пьета. А в правой части собора увидели"уголок" православной церкви.
Сикстинская капелла сильно утомила. Нет, самаона, действительно, великолепна, фрески просто изумительны - роспись словнотрехмерная. К тому же, восхищал размер. Но вот добираться до этого шедевра былоочень тяжело - толпа туристов медленно текла из зала в зал, которым, казалось,нет конца: указатель на Капеллу, дверь - но нет, снова очередной зал с бюстами,статуями, гобеленами, фресками... и очередным указателем. В самой Капелле тожене протолкнуться, и это убивает весь настрой. Как Микеланджело смог разрисовать800 кв.м. потолка - Наташа несколько раз изумленно задавала никому этотриторический вопрос. Там запрещено фотографировать, но было так много народу,что кое-кто все равно это делал, ну, и Наташа тоже втихаря, отключив вспышку ипоменяв настройки.
Экскурсия подошла к концу, и гид Римма позвалавсех покушать в одном из кафе. Практически все столики были заняты, и за тремясвободными группе пришлось ютиться по пять-шесть человек. Но в тесноте да не вобиде, как говорится! С Максимом и Наташей за столик попросились три молодыеподружки, которых Наташа запомнила с первого дня путешествия, и еще однамоложавая женщина, с первог
&о взгляда на которую чувствовалось влияниематериального достатка. Наташа сделала заказ и, извинившись перед"соседями по парте", снова воткнула в уши наушники.
Она все экскурсии проводила в наушниках, вмузыке - "под кайфом", как отшучивался Максим, когда его робкоспрашивали о его странной спутнице. Временами отключала плеер в сотовом, чтобыпопытаться составить компанию мужу, но в голову тут же начинали лезть мысли -много, разных, сильных. Музыка ее спасала. Из всех человеческих возможностейНаташа старалась включить на полную мощность все, чтобы не осталось сил напоследнюю - способность думать. Она загружала свое зрение Римской архитектурой,похожей на Питерскую, только масштабнее, и другой, Древнеримской, античной;загружала слух бесконечной гармонией музыки; чувствовала кожей теплый летнийветер и прижигание солнечных лучей, а внутренними органами - эротическиепритязания Максима. Когда он был очень близко, чувствовала запах его одеколона,а когда чуть отходил в сторону поболтать с кем-то из группы - вдыхала ароматлегкой, ничем не обремененной туристической жизни.
