— Самый лучший стимул для твоей команды — это дедлайн.
И вот после круглосуточных двухнедельных трудов они почти закончили подготовку передачи. Съемки вступления Райана и его заключительных комментариев были оставлены напоследок, чтобы они отражали все новые факты, которые становились известны каждый день.
Бреннеру так и не удалось отмазаться от тюрьмы. Ему были предъявлены обвинения в вымогательстве и угрозах, жертвами которых несколько лет являлись как Ли Энн Лонгфеллоу, так и Кендра Белл. Кендра была согласна дать показания о том, что многочисленные снятия ею крупных сумм наличных с последующей передачей их ему были сделаны ею в отчаянной попытке защитить себя и своих детей. И, как это ни парадоксально, аудиозапись признания Ли Энн, которую он сделал на Рэндалз-Айленд также с целью шантажа, будет тоже фигурировать в его деле в качестве доказательства его вины. При его аресте полиция изъяла его диктофон, и теперь тот хранился в сейфе для вещественных доказательств. Не приходилось сомневаться, что Джо Бреннер проведет в тюрьме много лет.
Улики против Ли Энн также были неоспоримы. У полиции имелись аудиозапись Бреннера плюс заключение баллистической экспертизы, показавшей, что девятимиллиметровый пистолет, который она привезла с собой на Рэндалз-Айленд, — это то самое оружие, из которого был убит Мартин Белл. Она была настолько уверена, что преступление сошло ей с рук, что даже не потрудилась избавиться от орудия убийства. Ли Энн, по всей вероятности, также проведет в тюрьме большую часть своих дней или даже всю оставшуюся жизнь. Кроме того, полиция изучала роль ее юридической фирмы в перечислении денег Бреннеру.
Напряженная работа над передачей не помешала Лори найти время для того, чтобы на прошлой неделе дать показания перед большим жюри, дабы оно смогло предъявить Уилли Хейсу обвинения в ограблении и попытке убийства. Хейс заявил полиции, что он просто хотел изложить Лори свою версию событий в надежде на то, что она разорвет свою помолвку с Алексом, однако дыра от пули в потолке квартиры говорила об ином. Возможно, обвинение не сможет доказать, что это он напал на нее у бара с пианистом, но он все равно сядет в тюрьму на несколько лет.
Раздался стук, и Райан с раздражением посмотрел на дверь. В коридоре светилась надпись «Идет съемка», так что их не должны были беспокоить, однако секунду спустя дверь открылась. Это был Джерри.
— Извините, но нам все равно придется переснять материал. Через пять минут Дэниел Лонгфеллоу сделает заявление для печати.
* * *
Грейс, Джерри, Райан и Лори собрались за столом для совещаний в кабинете Лори, чтобы увидеть выступление сенатора Лонгфеллоу. Четырнадцать дней он ухитрялся ничего не говорить об аресте своей жены, если не считать дежурных фраз о «продолжении работы на благо американского народа», «сотрудничестве с правоохранительными органами» и «доверии к самой великой системе правосудия в мире». Политические эксперты возмущались тем, что его еще не арестовали, не говоря уже о том, что он продолжает работать.
Лори не видела Лонгфеллоу с тех самых пор, как арестовали Ли Энн. И сейчас ей показалось, что он похудел на десять фунтов и постарел на десять лет.
— Пять лет назад я сказал полиции, что моя жена, Ли Энн, ездила со мной в Вашингтон, когда я проводил там встречи в преддверии моего назначения на временную вакансию в сенате США. Это была ложь. Я могу объяснить вам, почему я в то время считал, что от этого не будет вреда, но по большому счету мои мотивы не имеют значения. Это была ложь, не что иное как ложь, и я не должен был ее допускать. Я никогда не подозревал, что в убийстве доктора Мартина Белла виновна моя жена. Собственно говоря, когда к нам обратилась полиция, я решил, что они подозревают меня. Полицейские поговорили с Ли Энн, и она сказала им, что в тот вечер была в Вашингтоне вместе со мной. Тогда передо мной встал выбор: я мог либо повторить ее версию событий, либо сообщить полиции, что женщина, которую я люблю, только что дала им ложные показания в мою защиту. Поскольку я был уверен в том, что сам я невиновен и у меня имелось железное алиби, я решил, что не будет никакого вреда, если я прикрою мою жену. Я клянусь вам, американцы, что мне никогда не приходило в голову, что она солгала для того, чтобы сделать себе алиби. Но по большому счету все это неважно. Мы являемся правовым государством, а я нарушил те основополагающие обязательства, которые должны выполнять мы все, как граждане нашей страны. Теперь я буду стараться слушать моих друзей, доверенных советников, и вас, мои избиратели, чтобы определить мои дальнейшие шаги. Но что бы ни случилось, я обещаю, что буду сотрудничать с обвинением в деле моей жены Ли Энн… — Его голос дрогнул. — И больше никогда не обману доверие общества. И, наконец, я хочу принести мои глубочайшие извинения родителям Мартина Белла, Синтии и Роберту, его детям, Бобби и Минди, а также его вдове, Кендре Белл, чья жизнь много лет была омрачена тенью подозрения, которого она совершенно не заслужила. Я осознаю, что из-за моих нечестности и трусости вы долгое время не могли узнать правду о том, что случилось с Мартином, и этот позор останется со мною навсегда.
После этих слов он отвернулся от микрофонов и удалился, не дожидаясь вопросов. Джерри выключил телевизор.
— Похоже через несколько дней или даже через несколько часов он подаст в отставку, — сказал он.
— А может, и не подаст, — возразила Лори. — Сегодня утром я слышала, как несколько политологов заявило, что он может выкрутиться. У него немало сторонников, желающих, чтобы он остался в сенате.
Оставшись одна, Лори позвонила по своему мобильнику Кендре Белл. Она начала с извинений за то, что звонит ей на работу, после чего сказала:
— Я хотела удостовериться в том, что вы знаете о пресс-конференции Лонгфеллоу.
— Вы шутите? Стивен показал ее всем, включив телевизор в приемной. В эти две недели мне нелегко было объяснить моим детям, почему жена их сенатора захотела убить их отца, но вы даже представить себе не можете, как здорово знать, что мое доброе имя наконец-то восстановлено. — Она понизила голос. — Одна из теток, которая всегда смотрела на меня волком, обняла меня и извинилась за то, что сомневалась во мне. Я чувствую, что наконец-то могу вернуть себе свою жизнь. Сегодня вечером Стивен придет ко мне домой, и мы отпразднуем это вместе. Я всегда была так благодарна ему за его дружбу, но теперь я начинаю понимать, что он единственный человек, который никогда не сомневался в том, что я невиновна.
— А Роберт и Синтия вам случайно не звонили? — На прошлой неделе Лори говорила с родителями Мартина. Она почувствовала, что им стыдно за то, что они много лет обливали Кендру грязью, но признание собственных ошибок давалось им нелегко.
— Вообще-то в прошедшие выходные мы приезжали к ним в их загородный дом. Я не хотела принимать их приглашение, но Кэролайн уговорила меня дать им возможность опять стать настоящими бабушкой и дедушкой, а не моими врагами. И они отнеслись ко мне по-доброму, если вы можете в это поверить. И, что куда важнее, теперь я наконец вижу, как они любят Бобби и Минди — хотя и по-своему, чопорно и зажато, — со смешком добавила она. — Даже Кэролайн кажется мне… более беззаботной. В общем, многое изменилось для всей нашей семьи, и за это мне надо благодарить вас.
