Я еще раз напоминаю себе, каким мудрым было мое решение писать в тандеме с коллегой Алафер Берк. В результате наших совместных усилий свет увидел еще один детективный роман.
Мэрисью Руччи, главный редактор издательства «Саймон и Шустер», опять вносила неоценимый вклад и предоставляла ценную информацию на протяжении всей работы над нашей историей.
Участники моей домашней компании по-прежнему на своих местах. Это мой непревзойденный супруг Джон Конхини и члены семьи, известные как «Команда Кларк», от которой постоянно поступают замечания и предложения. Они оживляют и скрашивают процесс появления слов на бумаге.
Мои дорогие читатели — когда я пишу, неизменно думаю о вас. Для меня вы такие же особенные, как и те, кто в далеком 1975 году купил мою первую остросюжетную книгу и позволил мне отправиться в путешествие, которое длится всю мою жизнь.
Пролог
Шестидесятилетняя Кэролайн Рэдклифф едва не выронила одно из блюдец, которые она пыталась сложить в аккуратную стопку и поместить в переполненный сервант, когда из игровой комнаты донесся громкий рев. Она сразу же почувствовала себя виноватой из-за того, что на минутку отвела глаза от детей. Она смотрела в окно, радуясь тому, что теперь, в конце марта, сможет проводить больше времени на открытом воздухе, гуляя с детьми.
Когда она устремилась на плач, мимо нее пробежал четырехлетний Бобби, хихикающий, не закрывая рта. А в комнате она обнаружила двухлетнюю Минди, которая рыдала, уставив свои голубые глазенки на кубики, рассыпанные вокруг ее ног.
Кэролайн сразу смекнула, что к чему. Бобби был милый мальчик, но он обожал придумывать всякие мелкие пакости, чтобы помучить свою маленькую сестренку. Время от времени Кэролайн посещало желание предупредить его, что девочки имеют обыкновение в конце концов уравновешивать весы, но она решила, что Бобби и Минди это типичные брат и сестра, которые рано или поздно все утрясут.
— Минди, солнышко, все хорошо, — ласково сказала она. — Я помогу тебе сложить их заново, как было.
Но Минди только надулась еще больше и оттолкнула от себя ближайшую кучу кубиков.
— Не хочу! — крикнула она, после чего начала требовать свою маму.
Кэролайн вздохнула, нагнулась и, посадив Минди себе на бедро, крепко обхватила малышку руками, пока та не угомонилась и ее учащенное, возмущенное дыхание не вошло в норму.
— Так-то лучше, — сказала Кэролайн. — Умница, Минди.
Отец Минди, доктор Мартин Белл, предельно ясно дал понять, что желает, чтобы Кэролайн перестала «баловать детей». По его мнению, даже просто беря Минди на руки, когда та плакала, она «баловала» ее.
— Речь идет просто-напросто о поощрении и наказании, — любил повторять он. — Нет, я не сравниваю их с собаками, однако ведь всех животных учат именно так. Она хочет, чтобы вы обняли ее. И если вы станете делать это всякий раз, когда она будет закатывать сцену, слезы в нашем доме будут течь день и ночь.
Что ж, прежде всего, Кэролайн не нравилось, когда детей сравнивали с собаками. К тому же она хорошо знала, как нужно воспитывать детей — она вырастила двух собственных и помогла вырастить еще шестерых в те годы, когда работала няней. Беллы были в ее практике четвертой семьей, и, по ее разумению, Бобби и Минди заслуживали, чтобы она уделяла им повышенные внимание и заботу. Их отец все время работал, и у него были правила для всех в доме, включая малышей. А их мать — что ж, их мать явно переживала сейчас не лучшие времена. Именно поэтому Кэролайн и работала с детьми, чья мать не работала, а сидела дома.
— Бобби. — Она услышала, как он бежит по лестнице вверх. — Бобби! — позвала его она. Теперь она уже знала, что пока доктора Белла нет дома, и дети, и она сама могут производить любой шум. — Мне надо с тобой поговорить. Ты знаешь почему, молодой человек?
Хотя Кэролайн души не чаяла в этих двух малышах, она все же не давала им вить из себя веревки.
Кэролайн поставила Минди на пол, чтобы встретить ее брата у подножия лестницы. С каждой ступенькой Бобби двигался все медленнее, пытаясь отсрочить неизбежное. Между тем Минди в нерешительности смотрела то на Кэролайн, то на своего брата, гадая, что же будет теперь.
— Прекрати, — строго велела Бобби Кэролайн и, показав на Минди, сказала: — Ты же знаешь, что так нельзя.
— Прости, Минди, — пробормотал он.
— Я тебя не слышу, — сказала Кэролайн.
— Прости, что я рассыпал твои кубики.
Кэролайн с нетерпением ждала, пока Бобби неохотно обнял свою сестру. Но Минди, продолжающая сердиться, не желала слушать его извинения.
— Ты вредина, Бобби! — завопила она.
Ее прервало донесшееся снизу громыхание поднимаемых механических ворот. Из всех домов, в которых Кэролайн доводилось работать, этот, пожалуй, был самым богатым. Построенный в конце девятнадцатого века, он когда-то представлял собой экипажный сарай, а то, что в те времена служило конюшней, теперь было переоборудовано в суперсовременный частный манхэттенский гараж.
Отец семейства вернулся домой.
Бах! Бах! Бах!
Крик Кэролайн напугал детей, и они оба разразились слезами.
— Это фейерверк, — спокойно сказала она, хотя ее бешено колотящееся сердце говорило ей, что инстинкт ее не обманул. Это явно были звуки стрельбы. — Идите наверх, а я схожу и выясню, кто производит этот шум.
Когда они поднялись до середины лестницы, она поспешно подошла к парадной двери, затем по ступенькам крыльца сбежала на подъездную дорогу. Плафон в салоне «БМВ» доктора Белла был включен, а водительская дверь наполовину открыта. Сам доктор Белл неподвижно лежал на руле.
Кэролайн не остановилась, пока не подошла к открытой двери машины. Она увидела кровь, увидела достаточно, чтобы понять — доктору Беллу не выжить.
Объятая ужасом, она бросилась в дом, набрала 911 и каким-то образом ухитрилась назвать диспетчеру адрес. И, только повесив трубку, подумала о Кендре, которая находилась на втором этаже и, как обычно, была в сумеречном состоянии.
Господи, кто же скажет детям?
Глава 1
Пять лет спустя Кэролайн работала все в том же доме, перестроенном из экипажного сарая, но столь многое изменилось. Минди и Бобби больше не были ее малышами — Минди уже почти закончила первый, а Бобби третий класс. Теперь они плакали нечасто, даже когда речь заходила об их отце.
А миссис Белл — Кендра, как Кэролайн часто называла ее теперь — совершенно переменилась. Она больше не спала все дни напролет и превратилась в хорошую мать. И она работала, а посему в обязанности Кэролайн входило два раза в неделю забирать детей после визитов к их дедушке и бабушке, квартира которых находилась в Верхнем Ист-Сайде. Ни брат, ни сестра не любили там бывать. По сравнению с родителями доктора Белла даже он сам показался бы человеком, презирающим условности и любящим свободу.
