Они сломались на середине пути. Я сделала это слабым кивком — была занята сплетением более мощного заклинания. Когда внутри извергался вулкан магии, работать одновременно над двумя, даже тремя заклятиями не было чем-то запредельным.
Впереди между зданиями в деревне, вступая в бой то с одним врагом, то с другим, носился
Танцор. Тонкая шпага сверкала молнией в воздухе, наполненном оттенками заката. На первый взгляд у контрабандиста это получалось так легко, словно бы он правда танцевал, а не отчаянно дрался за жизнь. Может быть, такой боец, как он, действительно заставил бы отряд северян отступить, а потом еще и разделался с нами. Но он в числе первых заметил меня и, поскольку сам был магом, догадался, кто здесь теперь самый страшный противник.
— Отступаем! — заорал Танцор.
Приказ был услышан, но исполнить его оказалось непросто. Северяне, и без того теснившие алавирцев, приняли это за признак близкой победы и с гиканьем, воплями начали наступать еще активнее. Меня они уже заметили, но, очевидно, из-за светлой кожи и серо-голубых глаз приняли за алавирку.
Вот, один северянин, покончив со своим противником, кинулся ко мне. Густая борода развевалась от бега, с лезвия боевого топора стекала кровь, в глазах горело пламя. Наверняка он думал, что я буду легкой добычей.
Он стал первой жертвой моего колдовства.
Я опустилась на колени и коснулась каменистой почвы. Раньше я избегала земляной магии –
обращение с твердыми веществами давалось труднее, чем с легкими, текучими материями, такими как воздух или вода. Ими было проще управлять, однако правильно примененные заклятия магии земли давали гораздо более мощный эффект. Сейчас, когда магия пела в венах, применить эту силу казалось разумным.
Почва взбугрилась и неожиданно расступилась прямо перед бородатым северянином. Вскрикнув, он рухнул в яму. Тотчас земля сомкнулась обратно, поглотив мужчину почти по самую грудь. Он яростно заревел, и без того бешеные глаза налились кровью, но размахивать, угрожая мне оружием, теперь было нечем: из-под земли торчал лишь самый кончик топора.
Мое действие привлекло внимание магов с обеих сторон. Даже не «включая» второе зрение, я чувствовала колебания колдовской энергии справа от меня, за изгородью соседнего дома, и чуть вдалеке, рядом с зарослями можжевельника. Тотчас я отправила в обе стороны по ментальному удару, а затем окружила себя энергетическим щитом.
С крыльца дома мне было видно не всех врагов, и я сделала несколько быстрых шагов к центру деревни. Сила так опьяняла, что казалось: если не уцепиться за что-то, за доску в заборе или за ветку кустарника, я просто улечу в небо от переполняющей меня энергии.
С нового места врагов стало видно лучше. Я снова опустилась на колени, прижимая ладони к сухой, разогревшейся на солнце земле. Почва провалилась под сцепившимися алавирцем и северянином, прерывая их сражение и заставляя беспомощно смотреть на противника, которого только что намеревался убить. Затем земля проглотила Танцора, напавшего на него предводителя северян, лучников, еще воинов…
Крики битвы, звон металла сменялся тихим шуршанием почвы и рокотом перекатывающихся камней. Мужчины испуганно замолкли, но не все. Кто-то, как тот первый северянин, продолжал орать и пытаться выбраться, однако, когда у тебя руки под толстым слоем земли, это не так-то просто сделать. Кто-то ругался на врагов, на меня, а может, молился — поскольку большинство воплей было на алавирском или наречии северян, я их не понимала.
Отчетливее всего прозвучал один крик, от алавирского воина, которого засосало бок о бок с северянином.
— Ты что, мать твою, такое? — на хорошем ровирском выпалил он.
Я развернулась к нему.
— Разозленная женщина.
Невидимая заплатка заклеила болтуну рот. Еще не хватало, чтобы меня поносили прямо в моем присутствии. Ну и что, что я в одиночку обездвижила пару десятков мужчин?
Правда, после таких мощных заклинаний силы быстро начинали меня покидать. Я заметила на самой границе деревни парочку воинов, которые предпочли удрать с поля боя, и вдавила в землю и их тоже. Но по грудь уже не вышло — пальцы дрогнули, энергия утекла сквозь них, и беглецы застряли всего по пояс. Хотя, конечно, хватило и этого.
Я откинулась назад, тяжело дыша и только сейчас поняв, что это был перебор. Следующие беглецы пусть удирают хоть на край света. Мне они все равно не навредят, так зачем их останавливать?
Однако, чтобы завершить картину, требовался финальный штрих. Я ощущала, что упустила кого-то, притаившегося в зданиях, кто может ударить в спину или проследить за нами, когда мы будем уходить. Глубоко вдохнув, я закрыла глаза и сосредоточилась на разумах всех, кто еще находился в пределах поселка, исключив своих товарищей.
«Вы так устали. Путешествие по жаре было утомительным, и теперь вы хотите спать. Ваши веки смежаются дремой, вы склоняете голову себе на плечо…»
Некоторые, кто действительно сильно устал, отключились почти сразу, только пару раз моргнули.
А некоторые сопротивлялись отчаянно, до упора пяля глаза, бормоча под нос проклятия и скрежеща зубами. Пришлось зачерпнуть еще энергии — и я все-таки добилась того, чего хотела.
Спустя несколько минут спали все, даже птицы прикорнули на деревьях, чуть не падая с веток.
Я медленно опустила руки, которыми мерно покачивала, придавая ритм дыханию врагов и убаюкивая их. Буквально три минуты назад я едва не летала, а теперь все конечности казались отлитыми из свинца. Мысль о том, что пора бы встать с колен, больно упирающихся в камни, причиняла страдания. Это же надо шевелиться…
Сила ушла, вытекла до последней капли. Усталость навалилась такая, что впору было завидовать той «бодрости», которую я ощущала после самума в крепости.
— Дайш! — позвала я. — Можно выходить.
Вместо крика из горла вырвался сиплый шепот. Разум еще был одурманен выбросом магической энергии, и какая-то часть меня удивилась собственной слабости. Ведь минуту назад я могла свернуть горы…
Не представляю, как Дайш меня услышал. Он выскочил из дома, кинулся ко мне, и я осела на его руки. Если бы не он, наверное, я бы повалилась прямо в пыль, став ничем не лучше тех, кого заколдовала.
— Лия, ты молодец. Ты молодец, слышишь? Подожди, сейчас ты сможешь отдохнуть…
Следом за Дайшем вышли ошеломленные Трейси и Даро. Они не произнесли ни слова, лишь оглядывали деревню, которая представляла собой весьма странную картину: взрытая земля, и повсюду столбики — спящие люди, застрявшие по грудь в земле.
Последним появился Асгер. У него изменилось лицо при виде меня — неужели я так страшно выглядела после колдовства? Он дернулся было ко мне, но обида на напарника придала мне сил.
Я взмахнула рукой, жестом показывая, чтобы Асгер убирался.
— Собирался уйти? Так проваливай. Больше не хочу тебя видеть.
