— У него кривая голова, — паниковала Юля. — Посмотри, раньше это не замечалось, а теперь он растёт и становится видно! А вдруг врачи не смогут это исправить?
— Смогут, — терпеливо отвечал я. — У нас заращен лишь один участок, врачи проводят операции и сложнее.
— А вдруг он будет умственно неполноценным?
— Мы справимся. Юля, ты хорошая мать.
Она и правда была хорошей матерью. Чересчур исполнительной, паникующей, но хорошей. Она так боялась, что не справится, что с ребёнком круглосуточно была няня — квалифицированных медсестра. Я брал ребёнка на руки и все пытался найти кривость его головы. Не находил… Но если и так, мы знали, что нам предстоит много лечения. У нас ещё рука….
Ребёнок полностью оправился от предыдущей операции. Пытался переворачиваться, крутил головой, хватал игрушки и все, до чего мог дотянуться. Я полностью, безоговорочно принял его таким, какой он есть, Юльке было сложнее.
Влада не просила даже его фотографий. Сказала — так тяжелее. Главное знать, что с ним все хорошо. Вторая операция казалась нам страшнее первой, все же, работа в непосредственной близости от мозга. Как Влада пережила её — отдельная история, отдельная и очень страшная.
— Мне тридцати нет, а у меня седые волосы, — пожаловалась она между делом. — Ты позвони Юле, узнай, как там дела… может ему нужно что-то.
А я наша жизнь превратилась в ожидание вестей от Юли. В один прекрасный вечер я не выдержал, залез в шкаф, вытряхнул все на пол, не обращая внимания на удивлённый Владкин взгляд. Выудил из кучи самое короткое платье и ей бросил.
— Это чего?
— Поедем пить и танцевать. У меня самая красивая женщина, пусть мне все завидуют…
Мы и правда пили и танцевали всю ночь. В сумрачном свете танцпола я разглядел слезы на её лице, но надолго Влады не хватило — я был в ударе. Господи, да я был готов стриптиз танцевать на барной стойке, только бы она улыбалась! Текила была горькой, зато прекрасно справлялась с хандрой, пусть и временно.
— Знаешь, о чем я всегда мечтала? — спросила она обнимая меня со спины. — О сексе в туалете. Такая вот мечта… незамысловатая.
Сказано — сделано. Всё же трахаться в туалете куда приятнее, чем стриптиз прилюдно танцевать. В этих попытках как-то привести в жизнь Владку прошёл ещё один месяц. Я нанял риэлтора, но Влада была так равнодушна к покупке жилья, что дело на этом и встало. Начали подготовку к свадьбе, но и она вряд-ли бы состоялась без помощи Наташи. Она взяла на себя все хлопоты и пыталась втянуть в них и Владу, без пяти минут мою жену.
После родов прошло пять месяцев, когда Влада отравилась. Её равнодушие ко всему привело к тому, что мне приходилось следить за всем, вплоть до того, что стоит в нашем холодильнике. Видимо — не уследил.
— Юр, тут такое дело, — не решительно начала она разговорпятничным вечером. На улице май, жарко, совсем, как в прошлом году, когда все это и началось. — Мне кажется, что я беременна. Нет, я не делала тест, я не ходила к врачу… Просто знаю. Может, не стоило трахаться в туалете?
Две беременности подряд стресс для организма, но это я задвинул в сторону. Главное, что Влада получит ребёнка и быть может наконец перестанет себя изнутри жрать.
— Тогда хорошо, что мы поженились, — заметил я. Жениться пришлось в конце апреля, потому что в мае, по словам моей сестры нельзя категорически. — И все же нужно поискать квартиру побольше.
Я не думал о том, как ребёнок поменяет нашу жизнь. Только о том, что он ей нужен. Вышли на балкон, стоим, в городе весна прёт дуром, изо всех щелей, благоухая так, что крышу сносит. Я приобнял её за плечи, поцеловал в макушку.
— Ты же понимаешь, что невозможно поменять одного ребёнка на другого?
Я кивнул, понимаю. И работаю над тем, чтобы Юля снизила санкции. Чтобы можно было хотя бы забирать на выходные. В конце концов у него скоро брат будет. Или сестрёнка.
— У него есть имя, — наконец сказал я. Как-то так получилось, что всем мы, трое взрослых людей продолжали называть его ребёнком, скоро отзываться начнёт. — Замечательное имя. Ярослав.
— Ярик, — улыбнулась Влада. — Я больше не могу делать вид, что его у меня не было.
Я притянул её к себе, обнял. Она тихо плакала, сколько же слез было выплакано в эти месяцы. Но… пусть поплачет. Может и правда легче станет?
— Я люблю тебя, — я словно сам только что это понял, понял, что ей нужно сказать это именно сейчас. И зачем то добавил дурацкое — все будет хорошо.
Эпилог.
Вот бывает так, что все случается один к одному. С переездом мы тянули до последнего, в итоге нашли квартиру, на которую моё беременной чудо согласилось, купили когда живот буквально лез на нос. Даже странно, Ярик хотя бы крупным был, а это абсолютно доношенная, до финального свистка мелочь весом в три сто. Откуда пузо?
Ничего не успели в и квартиру въехали, когда она была вся в коробках. С няней не определились, Алиска — так назвали дочь верещит без остановки, а я не знаю, в какой из сотен коробок спрятана детская кровать или хотя бы подгузники.
— К черту! — выругался я и пнул ближайшую к себе коробку. Из-за неё вылез оскорбленный до глубины души Куджо, он тоже не мог найти себе места в этой квартире. — Завтра же найму кого нибудь, мы сдохнем так, пёс!
Наша мама убежала за какой-то неведомой хренью. Сейчас начинаю думать, что просто коварно бросила меня с коробками и двухнедельным младенцем. Алиса к тому моменту верещала так, что покраснела вся от натуги. Я отнёс её в комнату и положил на ковёр — пусть лежит, пока подгузники найду, никуда не денется. Подгузники, как назло не находились, а коробок был целый легион. Ребёнок затих, заглянул в комнату — спит. Устала кричать. Куджо сидит на ковре рядом и обнюхивает девочку.
— Осторожно только, — попросил я, пёс посмотрел на меня обиженно.
К тому моменту, как в дверь позвонили, я готов был все проклясть, но потом нашёл таки подгузники и стремительно подобрел, поэтому и открывать пошёл с улыбкой. Так и замер, с большой пачкой подгузников в руках, дурацкой улыбочкой на лице.
— Привет, — поздоровалась Юля. — Ты мне адрес давал, помнишь, на всякий случай.
