– Да я что, я ничего! – я с сожалением оглянулась на парня.
Вот невезуха, он же меня заложит по незнанию, а мне потом выкручивайся!
– Что-то подозрительно у тебя глаза блестят, моя дорогая, может быть, сразу мне всё расскажешь?
– Да ну тебя, Андрюш! Ты теперь везде тайны видишь! Здрасте, теть Оль!
– Привет-привет, моя красавица! Добрый вечер, Андрей Михайлович, рада видеть вас. Что брать будете? Могу предложить вам блины с творогом, только что из печки, а вот ещё пудинг рисовый…
– А куда мы идём, кто-нибудь может мне объяснить? Тут что, есть подземные лабиринты?
– Тебе бы всё в тайны играть, девчонка! – хмыкнул Андрей.
– А что, может, правда есть? – поднял голову младший Андрей.
– О, ещё один кладоискатель!
– Вы зря смеётесь, между прочим! У нас на даче недавно настоящий клад нашли! Я сам видел! Огромную такую коробищу!
– А что там было? – с любопытством спросила я. – Сокровища?
– Да не, бумаги какие-то старые и письма. И кому в голову пришло такую ерунду в землю закапывать?
– Для кого-то, наверное, это была не ерунда! – я многозначительно посмотрела на Андрея. Тот хмыкнул.
– Пришли, наконец! – парень остановился перед закрытой высокой дверью.
Да нет, это была не дверь! Это были ворота в сказку!
– Я же говорила, пещера Алладина! – уважительно произнесла я. – А внутри – несметные сокровища и, самое главное, лампа с джином. Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!
– Лампа – не лампа, а джин в количестве одна штука, кажется, имеется, – рассмеялся юноша. – Помните, дядь Андрей?
– Такое трудно забыть! Ну, открывай, что ли, у меня уже руки устали держать эти сокровища! – Андрей кивнул на свой поднос.
Я с трудом толкнула тяжеленную зелёную дверь.
Увиденное меня немного разочаровало. Это на самом деле был театральный склад. Огромное помещение с высоченными потолками, заставленное всяким хламом. Чего тут только не было! Даже царский трон с тремя пыльными ступеньками и потускневшей краской на спинке. И никаких тебе россыпей золота, сундуков с изумрудами и персидских халатов!
– Андрейка, это ты?
Резво пробираясь сквозь дебри, к нам спешил щуплый старичок с густой серебряной бородой, отчаянно смахивающий на лесовичка-боровичка. Маленький, сморщенный и с хитрющими глазами, блестевшими за толстыми линзами очков. Его густые брови смешно поднялись, когда он увидел нашу процессию.
– Ты кого это привёл, внучек? – он близоруко прищурился. – Ба, Андрей Михайлович, собственной персоной! Вот так радость!
– Привет, Пантелеймоныч! Давненько не виделись!
– Давненько, давненько! – старик пожал руку Андрею и с любопытством посмотрел на меня.
– Познакомься, Саша, это Егор Пантелеймонович, старейший бутафор нашего театра. Редкой души и тонкого таланта человек.
– Скажешь тоже… – фыркнул старик.
Но заметно было, что лестные слова ему пришлись по душе.
– Егор Пантелеймонович, позволь представить тебе Александру, самого талантливого журналиста Арбузова и… мою девушку.
– Вот как?! – потешный дедок наклонил кудлатую голову. – Несказанно рад, барышня Александра. Я всегда знал, что вкус у нашего Андрея Михайловича безупречен. Убеждаюсь в этом ещё раз!
Я почувствовала себя молоденькой курсисткой и, кажется, даже покраснела.
– Дед, я тебе про неё рассказывал, помнишь?
– Про Александру? – удивился старик.
– Ну, в училище, это она мне помогла чертежи забрать!
– А-а-а! Спасительница!
– Да ну что вы, что я такого сделала! Скажите мне лучше, что у вас тут есть интересненького? – я окинула взглядом помещение, стараясь не смотреть на Андрея.
– А может быть, лучше поужинаем сначала? – небрежно предложил мой мужчина. – Заодно и поговорим. А потом я сам тебе всё покажу, дорогая моя!
– Прозвучало угрожающе, – тихо пробормотала я. – Конечно, давайте есть! Все с работы, все устали…
– А теперь кто-нибудь мне расскажет, наконец, что за история приключилась в училище? – Андрей откинулся на спинку стула и взял меня за руку. Ага, чтобы я не сбежала случайно.
– Андрюша, да ничего такого, правда! – быстро проговорила я. – Я просто подсказала Андрюхе, как ему открыть дверь в мастерскую, чтобы забрать пакет с чертежами, вот и всё.
– А теперь послушаем версию непосредственного участника событий! Андрей Батькович, тебе слово!
– Так Саша же уже всё сказала! – удивился парнишка и взглянул на меня. – Она позвонила нашему Джапаридзе, и он успел вернуться до того, как началась пара.
– А кто такой Джапаридзе? Шота?
– Ну да, вы тоже его знаете? Вот и Саша с ним знакома, оказывается. Мне очень повезло!
– О да! – сказал Андрей весело. – Нам всем очень повезло! Осталось выяснить, откуда Саша знает Шоту Зурабовича, и всё. Но это ведь легко сделать, не правда ли, моя дорогая?
– Андрюша, ну это же смешно! У меня много знакомых в городе, всё-таки я работаю менеджером. Вашего Джапаридзе я тоже знаю, уж и не помню, кто меня с ним знакомил.
– А ты вспомни! – он крепче сжал мои пальцы. – Шоту трудно забыть, у него внешность очень колоритная. Один его орлиный нос чего стоит! И могучая шевелюра!
– Э… – вякнул было что-то Андрюха, но замолчал под пристальным взглядом Андрея.
– Я вспомнила! Меня с ним Парамонов познакомил! Иннокентий Борисович! Точно! Вот ты про нос сказал, и я сразу вспомнила! Ну да, такой волосатый дядечка! – Ну что, съел? Я победно приосанилась. – И его телефон мне Иннокентий дал по моей просьбе, что-то мне надо было у него спросить…
– Андрюша, дорогой, ну-ка опиши, как выглядит ваш Джапаридзе?
– Дядь Андрей! – пацан бросил на меня сожалеющий взгляд. – Ну, у него такой нос… довольно большой…
– Поздравляю вас, гражданин, соврамши.
– Ну не очень большой, ладно… И волосы такие… негустые…
– Шота порадовался бы, узнав, каким видят его студенты! Он потерял свою шевелюру ещё в юности, чему ужасно огорчается до сих пор. Не правда ли, Егор Пантелеймоныч? Вы же преподавали в училище, помните Джапаридзе?
– Вы преподавали в училище? – удивилась я. – В художественном?
– Да. Но это давненько было.
– А помните, у вас во дворе лев стоял? Каменный? Белый такой?
– Помню, отчего ж не помнить, – дедок почему-то лукаво улыбнулся.
– Казимир Тихонович говорил, что он пропал куда-то и никто не знает, куда. А вы что-нибудь слышали об этом?
– Саша, что с тобой? – Андрей взволнованно посмотрел на меня. – Ты хорошо себя чувствуешь?
