– Вот муд*к, – рычит Артем, пытаясь удержать машину на дороге. А потом снова удар, только теперь в бочину. Нас отбрасывает в сторону, но Артем успевает вывернуть руль, чтобы остаться на проезжей части. Мы за городом. Трасса пустая, никого, кроме нас. Коля у нас на хвосте, и, по всей видимости, этот псих не успокоится, пока не прикончит нас.
Артем молчит. Его лицо не выражает ни единой эмоции, но, судя по напряженным мышцам его тела, он на пределе, начеку, пытается просчитать ситуацию. Снова удар, а потом еще. Артем, сцепив зубы, резко поворачивает руль вправо, а в следующий момент машину несет в бок. Мы летим на полной скорости прямо на деревья. Резко накренившись, кроссовер переворачивается на крышу, а потом – снова на колеса. Моя голова ударяется о потолок, но мне не страшно. Артем со мной, это главное. Разве можно бояться чего-то, когда он рядом? Я не чувствую ничего, пока нас бросает в салоне из стороны в сторону, словно мячик пинг-понга. Не чувствую ничего, когда мы на всем ходу врезаемся в ствол столетнего дуба. Не чувствую, когда мое тело от силы удара выбрасывает из лобового окна. Вокруг темнота. Я не чувствую ничего, кроме боли…
Глава 17
Говорят, за несколько мгновений до смерти вся жизнь проносится перед глазами. Словно кадры кинопленки с воспоминаниями. Нет. У меня не было ничего такого. Всего какая-то секунда, и просто погас свет. Не было страха, не было боли. Может, потому что я была уверена, что рядом с НИМ для меня совершенно не опасна старуха с косой, даже если она будет кружиться вороном вокруг меня, желая утянуть за собой. Может быть, меня спас Артем, а может, это просто было не мое время…
Где-то там, на задворках сознания я слышала его полный волнения и страха голос. Впервые в жизни Серебряков был испуган. Он кричал, много кричал. Ухватившись за мелодию его голоса, словно за спасательный плот, я пыталась игнорировать весь остальной шум: сирены скорой, многочисленные голоса врачей. Я погружалась в небытие, теряя связь с этим миром, и снова выплывала. Словно чья-то сильная рука, схватив меня за шкирку, вытягивала наружу, давая сделать небольшой вдох.
А потом просто открыла глаза. Первое, что увидела – сосредоточенное лицо мужчины-врача. Склонившись надо мной, он что-то говорил. Его губы двигались, но звука не было. Будто кто-то взял и отключил его, нажав кнопку на пульте. Прикрыв глаза, я устало вздохнула. Что ж такое, то видео нет, то громкости. Мысли были вялыми, будто черепахи. Не успела я испугаться из-за отсутствия слуха, как вдруг мир ожил. Сначала возник голос дока, он был тихим, немного грубоватым и хриплым, но его звучание меня успокоило. А потом я услышала остальные голоса. Женские, мужские, их было много…
Следом за слухом пришла боль. Резкая и сильная. Она скрутила меня, едва не взорвав голову.
– Ой, – застонала я, попытавшись сжать виски пальцами. Но, дернув руку, скривилась от новой волны боли.
– Осторожней, у вас капельница, – раздался откуда-то сбоку взволнованный женский голос. Распахнув глаза, встретилась с зелеными глазами молоденькой медсестры.
– Лежите спокойно, – нахмурившись, она поправила «бабочку», торчащую из вены.
– Здравствуйте, Анна, – снова заговорил мужчина. Повернувшись, уставилась на него хмурым взглядом. Мне было так больно, что я даже рта открыть не могла.
– Б-болит, – хриплым шепотом, царапая пересохшее горло.
– Конечно, болит. У вас перелом руки и подозрение на сотрясение мозга. Не переживайте, травмы не опасны для жизни, мы вас быстро на ноги поставим, – наклонившись, произносит мужчина.
– Ольга, вколите девушке обезболивающее и дайте попить. Ей нужен полный покой, следите, чтобы одна не вставала с постели. Я приду через пару часов, сделаю несколько анализов, – бросив в мою сторону добрый взгляд, мужчина выходит из палаты.
– Давайте, помогу вам, – приблизившись ко мне, медсестра нажимает какую-то кнопку на панели над моей головой, и кровать поднимается в изголовье.
– Так легче? – спрашивает девушка, когда я оказываюсь в полусидячем положении.
– Значительно, – чувствую, как немного уходит боль, после того как моя голова приподнимается.
– Попейте, – она подносит к моим губам трубочку с бутылкой воды. Обхватив ее губами, делаю несколько жадных глотков.
– Спасибо, так еще лучше, – пытаюсь улыбнуться, но тут воспоминания каскадом обрушиваются на меня. Артем… мы попали с ним в аварию… что с ним?
– Ольга, скажите, со мной был мужчина, – повернувшись, обращаюсь к медсестре, которая сейчас у окна, разбивает стеклянную ампулу из-под лекарства.
– Ваш жених? С ним все в порядке, – отвечает с улыбкой в голосе. – Пара царапин и ушибов. Он тут все порывался пройти, но, пока вы не пришли в сознание, к вам никого не пускали.
Господи, слава богу. Нелли… сколько дней я тут лежу? Как она там?
– А когда мы поступили сюда? – спрашиваю девушку.
– Сегодня ночью, сейчас десять утра, – приблизившись к моей койке, медсестра отсоединяет капельницу и вставляет в «бабочку» шприц. Вводит лекарство.
– Сейчас немного голова покружится.
Стоит ей произнести эти слова, перед глазами все резко начинает плыть. Так сильно, что мне приходится их закрыть, дабы переждать приступ.
– Отдохните, если что-то нужно, нажмете кнопку над головой. Я подойду. Доктор будет через два часа.
Ничего не отвечаю. Кажется, если хоть шевельну языком, вырвет. Что за лекарство она мне вколола? Боль ушла, но вместо нее теперь дикая тошнота.
Не знаю, сколько я лежу так, прежде чем мне становится легче. В голове настоящий сумбур. Где Артем? Как там Нелли? Где Коля? Что случилось с ним? Сволочь. Перебираю в голове все, что произошло вчера, и понимаю, насколько мы с Артемом все это время были слепы. Как мы могли позволить кому-то разрушить наши отношения? Коля даже отца вокруг пальца обвел. И рядом с этим подонком я была все это время, и моя дочь. Одному черту известно, что он мог сделать с нами.
Слышу звук открываемой двери. Приоткрываю глаза, с облегчением понимаю, что голова больше не кружится. Повернувшись, вижу Артема. В футболке и спортивных брюках. Даже в столь простой одежде выглядит шикарно, вот только царапины на лице напоминают о том, что мы недавно пережили. Стоит неподвижно. Руки в карманах. Смотрит на меня тяжелым взглядом. Молчит.
– Привет, – не выдерживаю первая. Внутри все сжимает в комок от волнения. Он кивает. Не спеша приближается. Приседает на край кровати, в моих ногах. Упирается локтями в колени, смотрит задумчиво вперед. Больно глядеть на него… Такой близкий, но сейчас неимоверно далекий от меня, как никогда. Даже будучи в разлуке, мы не были такими чужими, как сейчас. По коже холодок от понимания – теперь точно не вернуть ничего. После того, что узнал Артем… Я скрывала от него дочь… он не простит меня.
– Как себя чувствуешь? – спрашивает, слегка повернув голову. Смотрит так устало.
