Простившись с Джоном, Мариэлла поднялась в детскую,опустилась в кресло-качалку и прикрыла глаза. За окнами сгущались сумерки, нанебе загорались звезды, и разглядеть их можно было даже сквозь тонкуюзанавеску. Мариэлла вспомнила детские стишки, которые они читали с Тедди,песенки, что она пела ему перед сном, и слезы неудержимо покатились по еещекам. Вдруг она услышала какой-то звук и подняла голову. Перед ней стоял муж.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил он.
— Пришла сюда, чтобы быть поближе к Тедди.
— Толку от этого нет, — мрачно произнес он. —Он умер. Скажи спасибо своему бывшему мужу.
— Да за что ты так жесток ко мне? — вдругосмелилась спросить Мариэлла. — И почему ты так уверен, что он умер?Откуда ты знаешь, что он не вернется к нам?
Малкольм Паттерсон с ненавистью смотрел на нее. Он ужесбросил прежнюю маску примерного семьянина. Он будет разводиться с ней.
— Мариэлла, если он вернется, то не к нам. И не к тебе,потому что ты не можешь быть его матерью.
Это предсказывал Том Армур, который участвовал в качествеюриста в деле Вандербильда и знал, как такие дела делаются. Он видел, что кэтому и клонит Малкольм. Свидетельства гувернантки, горничных, телеграмма изпсихиатрической лечебницы — все это служило доказательством ее несостоятельностикак матери… На случай, если мальчика все-таки найдут…
— Как ты можешь это решать? — горячо возразилаМариэлла. — И за что ты меня так ненавидишь?
— Я не ненавижу тебя. Я тебя презираю. Ты ни на что неспособна. Из-за тебя в нашу жизнь смог войти человек с неуравновешеннойпсихикой и коммунистическими убеждениями. Из-за тебя он украл нашего сына иубил его.
— Ты же сам знаешь, что это не правда.
— Ты дура, Мариэлла. Дура, и еще все времялжешь. — Глаза его засверкали, но ее глаза теперь тоже блестели отгнева. — И ты еще хочешь, чтобы тебя уважали!
— А Бригитта? — тихо произнесла она. — Она,конечно, лучше? — В голосе Мариэллы слышны были боль и обида. Она толькотеперь начала понимать, как ее унижали все эти годы. И почему? За что? За чтоон ее ненавидит? Сам он придумал эти унижения? Или он делал это из-за Бригитты?
— Бригитта здесь ни при чем. Мы с ней не поженимся.
— А зачем ты женился на мне?
Мариэлла теперь и вправду не понимала, зачем.
— Возможно, я бы не женился, если бы уже тогда встретилБригитту. Но с тобой я познакомился раньше. И мне нужен был ребенок.
После двух неудачных браков ему показалось, что Мариэлла —это именно то, что ему нужно. Она была молода и беспомощна. Его вполнеустраивало, что его невеста осталась совершенно одна. Следовательно, онаполностью окажется в его власти. На самом деле его не беспокоило даже то, чтоона лечилась в санатории для душевнобольных. Тем больше она будет зависеть отнего, вот и все.
— Так ты женился только из-за детей? Чтобы иметь сына?
— Возможно.
Ею воспользовались. Больше она ни для чего не была нужна.Только машина для производства ребенка. Но нет, еще кое-что было, Мариэлла этознала, и Малкольм знал, пусть даже сейчас он не захочет это признать. В первоевремя, хоть и недолго, но он любил ее. А потом… Потом, как теперь стало ясно,появилась Бригитта.
— А теперь что ты будешь делать? Женись на Бригитте, иона родит тебе еще детей.
Малкольм не стал объяснять, что Бригитта бесплодна.
— Тебя не касается, что я буду делать.
— Я уеду сразу, как закончится суд, — спокойносказала она.
Вот только надо забрать вещи Тедди… Их обязательно надозабрать… Вдруг он все-таки вернется… Впервые за долгое время к ней вернулосьстранное ощущение, которое почти не покидало ее в клинике в Швейцарии. Какая-тонепонятная боль, размывающая все мысли… Невозможно ни о чем подумать, принятьрешение… Мариэлла могла думать только о Тедди.
— Куда ты уедешь?
Его глаза, казалось, забирают всю ее душевную энергию.
— Неважно. Я оставлю адрес в ФБР, чтобы они моглисвязаться со мной, если… если они его найдут.
Снова он недоволен. Опять она сходит с ума. Это очевидно. Новедь он сам довел ее до этого.
— Его не найдут, Мариэлла. Никогда не найдут. Неужелиты не понимаешь?
— Поживу в гостинице.
Она не ответила ему. Она просто смотрела в сторону, а онсмотрел на нее. Он уже сказал юристу, сколько денег он ей оставит. Он откупитсяот нее, а ей, возможно, будет нужно пройти курс лечения. Когда Чарльза казнят,она поймет, что ребенка ей уже не увидеть. Трудно сказать, сумеет ли ее разумсовладать с этой мыслью.
— Я все равно скоро уеду по делам. Ты тогда сможешьсобраться.
— Куда ты едешь? — спросила она слабым голосом.Нужно сосредоточиться, а руки дрожат.
— Тебя это не касается.
Теперь она почему-то перепугалась. Что она будет делать безнего? Кто поможет ей искать Тедди? Но она сразу же поняла, что никто ей ненужен. Просто ей нужно время, чтобы прийти в себя. Она знала, что с нейпроисходит. Ей нужно собрать все силы, чтобы бороться с безумием. Сделав надсобой усилие, она встала с кресла и спустилась в свою комнату. Он может делатьвсе что угодно. Но она не забудет ребенка, которого любила. И именно поэтомуона сможет пережить все, что ей предстоит.
Несколько позже ей позвонил Джон Тейлор. Он беспокоился занее. И понимал, какой оборот может принять процесс.
— Все в порядке?
— Да. Просто сегодня было трудно. — А с Малкольмомбыло еще труднее. Мариэлла была измучена, но ей было приятно говорить с Джоном.
— Дальше будет еще хуже. Пойдут заключительные прения,потом приговор присяжных. Это будет пытка. Мариэлла, ты только постарайся бытьспокойной. — Она постарается, потому что он будет с ней.
— Я знаю… Все нормально… Джон, нет никаких новостей, а?Ну, про Тедди?
— Нет, — виновато сказал он. —Никаких. — Он уже знал, что дело идет к концу. Прошло четыре месяца,надежда испарилась. — Если что-то будет, я тебе скажу.
— Я знаю, что скажешь.
— Мариэлла… — Он отдавал себе отчет в том, что телефонмогут прослушивать, но он хотел напомнить, как он любит ее.
— Я знаю… Все нормально…
Ее голос звучал так печально, что ему невероятно захотелосьоказаться рядом и поддержать ее. Но она сидела у себя в спальне совершенноодна, и по щекам ее текли слезы. Слезы усталости и горя.
— Мариэлла, наберись сил еще на несколько дней. Можетбыть, побудем вместе, когда все кончится. — Он знал, что ей будет нужнопокинуть этот дом. Он давно боялся, что она не выдержит, и сегодня она могла невыдержать, но все-таки не сломалась. — Завтра увидимся.
