Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
До шестнадцати лет Элизабет училась в академии, где обучались и мальчики, и девочки. Но когда мальчики из ее класса отправились в колледж в Скенектади, она к прискорбию своему обнаружила, что девушек туда не принимали. Вместо этого она отправилась в семинарию миссис Уиллард в Трое, модную школу для девочек, где обучали таким исключительно женским умениям, как французский язык, музыка и танцы. Вырванная из мужского общества, которое стало для нее привычным, она теперь «с большим интересом» начала постигать новую для нее женскую компанию.
Окончив школу, Элизабет вернулась в родительский дом и возобновила знакомства со многими юношами и девушками. Ее жизнь «была насыщена кокетством», но по совету зятя она и ее сестры откладывали «свадебную суету» так долго, как только это было возможно.
Ей было двадцать четыре, когда она познакомилась с Генри Би Стэнтоном, «самым красноречивым и пылким борцом с рабством». Элизабет гостила у родственника, Джеррита Смита, в Петерборо, штат Нью-Йорк – этот дом входил в систему, которая называлась «Подземной железной дорогой»: здесь могли найти убежище беглые рабы на пути из южных штатов в Канаду. А в гостиной собирались «лучшие люди со всей страны». Каждое утро две повозки с леди и джентльменами отправлялись на аболиционистские собрания, которые происходили поблизости. «Горящие глаза людей, красноречие выступающих – благодаря им те дни стали одними из самых прекрасных в моей жизни». Ведя борьбу за новые этические устои, Элизабет и Генри воспылали любовью друг к другу.
Кузен Джеррит, на глазах которого развивался роман, предупредил Элизабет, что отец никогда не согласится отдать ее за аболициониста. «Поскольку наша помолвка состоялась под его крышей, он счел необходимым умыть руки и прочитал мне длинную лекцию о любви, дружбе, браке и всех опасностях такого опрометчивого поступка».
События развивались быстро, несмотря на «сомнения и борьбу», которая происходила в Элизабет. Она боялась, что слишком легко «меняет радости и свободы», которые предоставляет девичество, на неизвестность замужества, которое не одобряет ее семья. Она даже разорвала помолвку «после месяцев беспокойства и неопределенности», но узнав, что Генри Стэнтона отправляют в Европу как делегата Всемирного конгресса против рабства, и поняв, что не хочет быть разделенной с ним океаном, вновь передумала. Свадьбу, которой предшествовала беспокойная семимесячная помолвка, сыграли 10 мая 1840 года.
Спешка вынудила Стэнтонов сыграть свадьбу в пятницу, «этот день считался самым несчастливым». Элизабет особо отмечает, что, поскольку она и ее муж прожили вместе, «не ссорясь крупнее, чем это случается в любом браке, на протяжении половины столетия, нажили семерых детей, из которых все, за исключением одного, живы [в 1897 году] ‹…› не следует бояться, что свадьба, сыгранная в пятницу, принесет несчастье». В пособиях по этикету XIX века также говорится, что заключению брака не благоприятствует суббота[290].
Еще более необычным, чем выбор дня недели, было то, что Элизабет настояла на исключении из брачной клятвы слова «подчиняться». Несмотря на протест священника, Элизабет Кэди вышла замуж за Генри Стэнтона, не поклявшись быть ему послушной (двумя неделями позже этому примеру последовала Амалия Дженкс, которая возьмет фамилию мужа, Декстера Си Блумера, и положит начало реформе женского костюма, введя в моду специальную форму женских штанов-«блумеров»). Элизабет выходила замуж в «простом белом нарядном платье», в присутствии лишь пары друзей и членов семьи. Затем молодожены отправились в Нью-Йорк и сели на пароход в Европу.
Очевидно, что Элизабет Кэди нельзя считать обыкновенной американкой. Она была из богатой, очень благополучной семьи, ей дали превосходное образование, которое выделяло ее среди сверстниц, и ее стремление бороться с устоявшимся положением вещей было неординарным. Однако ей пришлось ощутить на собственном опыте сначала в Великобритании, а затем на родине, что закон не делал ни для кого исключений и что предрассудки о месте женщины касаются и ее.
Сопровождая своего мужа на съезде против рабства, состоявшемся в 1840 году, она обнаружила, что женщинам выделили отдельное место, на балконе, и таким образом лишили их права голоса. Во вступлении к биографии Стэнтон исследовательница Гэйл Паркер называет оскорбление, которое она тогда почувствовала, в числе основных причин, побудивших Стэнтон заняться правами женщин.
И все же в 1840 году молодая жена наслаждалась своим свадебным путешествием: встречами с выдающимися мужчинами и женщинами, прогулками в компании друзей по Лондону и Парижу и поездкой наедине с мужем по озерам и горам в Шотландии. Лишь Ирландия с ее бедностью вызвала у нее и ее мужа неприятные ощущения.
Вернувшись из Англии, Генри решил начать изучать право под руководством отца Элизабет. Это означало, что она снова будет жить в отчем доме и «два года наслаждаться обществом» своих сестер. Сестры в свой срок тоже обзавелись мужьями и, если верить Элизабет, «были счастливы в браке».
Прежде чем стать активисткой, Элизабет родила первого из семерых детей. Для своего времени она была прогрессивной матерью и отказывалась от таких сомнительных практик, как пеленание младенца по рукам и ногам. Каждый день после того, как сиделка запеленывала ребенка, Элизабет распеленывала его. Менее просвещенные матери и медсестры продолжали туго пеленать детей до конца XIX века, несмотря на то что медики давно осуждали эту практику. О ее опасности писали даже в популярных изданиях: например, в «Книге о приличиях» издательства Harper & Brothers (1870) пеленание называли «угрозой здоровью и благополучию для целых поколений»[291].
Как и большинство американок, Элизабет кормила ребенка грудью. Северяне не любили прибегать к услугам кормилиц, а кормление из бутылочки получит распространение только в самом конце XIX века, после того как открытия Пастера заставили матерей кипятить бутылочки ради безопасности детей. Элизабет кормила младенца каждые два часа и училась доверять своим «материнским инстинктам».
Материнство фактически считалось профессией. Некоторые американские историки утверждают, что для викторианской жены уже не столь важно было служить подмогой мужу: на первый план выходила забота о детях. В течение XVIII и XIX веков воспитание перешло из сферы забот отца в сферу забот матери, и задача воспитания хороших граждан была возложена на женские плечи. В середине XIX столетия материнство стало восприниматься как смысл жизни и основная доблесть американской женщины. Дом, в котором властвовала женщина, должен был стать бастионом морали для восприимчивых детей и тихой гаванью для уставшего мужа, возвращающегося из сурового внешнего мира.
В 1843 году Генри Стэнтона приняли в адвокатуру, и он открыл свою практику в Бостоне. Только теперь Элизабет обрела свой дом, в котором была полноправной хозяйкой. Позднее она вспоминала: «Новый дом, обставленный новой мебелью, с замечательным видом на бостонскую бухту, был пределом мечтаний. Мистер Стэнтон поспешил объявить мне, что я назначаюсь ответственной за управление домом. Итак, я имела под своим началом двух толковых слуг и двух младенцев, так что мне не приходилось думать, чем занять свое время».
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
