— Пойдём со мной, — попросила она.
С юношей было куда безопаснее, так она хотя бы сможет защититься, коли что.
У дружинной избы топтался крепкий мускулистый парень. Завидев травницу вместе с Всеволодом, он опустил вгляд. Видно, обескуражило его появление обоих.
— Вратко и Гоенег не давали наказа пускать кого ещё.
Всеволод беспомощно оглянулся на Зариславу. Травница обошла юношу и выступила вперёд так, чтобы свет факелов озарил её.
— Ему нужна моя помощь. Или хочешь обнаружить там мёртвое тело? Князь не простит, — сказала она твёрдо, глядя прямо и бесстрашно в глаза стражнику.
Поскрежетав зубами, сторож всё же отступил. Всеволод взошёл на порог первым, Зарислава последовала за ним. И когда тот собрался отпирать, она остановила его.
— За мной не ходи. Подожди меня тут, на выходе.
— Как велишь. Коли что, я рядом, — предупредил он.
Травница кивнула. Всеволод дёрнул тяжёлый засов в сторону, железо гулко лязгнуло, и сердце мгновенно подпрыгнуло к самому горлу. Втянув в себя воздух, Зарислава с замиранием шагнула в полутьму. Дверь за ней тихо прикрылась, но не до конца — осталось щёлочка, за ней охраной остался стоять бер.
Её окутал запах леса с примесью горького дыма и резкого, ржавого, как железо, запаха крови. На подгибающих ногах она прошла вглубь, лихорадочно оглядывая громадное пустое помещение, через которое полосой сочился белёсый утренний свет, окутывая длинный стол. Зарислава не сразу различила мужскую фигуру в дальнем его конце.
Пребран, закутанный в кожух, мирно лежал, голова его покоилась на сложенных на столешнице руках. Он даже не слышал, как кто-то вошёл, не пошевелился. Пару мгновений Зарислава колебалась, одна её часть кричала немедленно развернуться и покинуть избу, но другая сжималась от тоски и жалости. Он всего лишь человек, который совершил ошибку и заблудился. Травница сделала робкий шаг в его сторону, но тот так и не дрогнул, и стало понятно, что уловок никаких нет. Она шагнула ещё и замерла, прежде чем вкралась в душу жуткая и страшная мысль — не поздно ли пришла? Прислушалась и бросилась к княжичу, поставив на стол всё, что принесла с собой. Склонилась, вся обратившись в слух. От сердца отхлынул лёд — Пребран дышал ровно и очень тихо. Зарислава протянула руку, убирая с его лица вымазанные в саже светлые пряди волос. Он крепко спал. Лицо было в глубоких и мелких царапинах, большая борозда оказалась на лбу и на шее за ухом. Травница нахмурилась. Сильно исхудал, если издали она не разглядела, то теперь это стало очевидным. От того княжича с хитрым прищуром и нахальной улыбкой следа не осталось, перед ней был совсем юноша, но грязный, в крови и смертельно уставший.
Пребран, словно почуяв чужое присутствие, качнулся, раздулись крылья носа, глубже вбирая воздух, дрогнули ресницы. Он открыл глаза, подняв голову, и когда подёрнувшийся сонной пеленой взгляд его прояснился, княжич резко поднялся. Скамья, на которой он сидел, скрипнула, сдвинувшись с места. Тут же с грохотом отворилась дверь.
— Всё хорошо, Всеволод, — поспешила успокоить Зарислава.
— Я рядом, — сказал он скорее не травнице, а княжичу и тут же нырнул обратно.
Пребран толком ничего и понять не смог. Он упёр взгляд в травницу и молчал.
— Мне Всеволод сказал, что тебе нужна помощь, — вспорола Зарислава тишину. Голос её почудился другим — твёрдым и ледяным.
— Это так, — разомкнул Пребран губы, возвышаясь над ней прямой и длинный, как ясень.
И хоть внешне он выглядел спокойно, но пальцы его мелко дрожали, а грудь вздымалась и прерывисто опадала, и казалось, было слышно, как бешено стучит его сердце, ещё чуть быстрее — и разорвётся. Он протянул руку, чтобы коснутся Зариславы, но та отпрянула.
— Не нужно, — прошла она к столу. — Я вижу, что с тобой всё хорошо, и ты здоров.
По крайней мере руки распускать ещё есть силы, подумала, но ничего не сказала вслух, начиная раздражаться. Не успела травница убраться восвояси, как поняла, что внутри всё кипит от злости. Она сгребла все травы и полотна в охапку, оставив только ковш с чистой водой, развернулась, чтобы уйти, и замерла. Пребран рухнул на колени, преградив ей путь, обхватив лодыжки, склонился к самому полу. Это настолько обескуражило, что она выронила всё из рук.
— Прости меня! — плечи княжича вздрогнули, и сам он крупно дрожал, даже через платье она ощущала, как сотрясается в немом рыдании его тело.
— Я виноват перед тобой. Я не хотел… Но меня как будто что-то толкнуло. Ты мне нравилась, я не хотел тебе причинять боль. Я не знал… но как будто обезумел.
Зарислава покачала головой, не веря ни единому слову, а точнее тому, что доловский княжич станет вот так елозить по полу и вымаливать у неё прощение. Травница пришла в полное замешательство, раздумывая, как поступить. Она не желала ему зла, она просто хотела это всё не вспоминать, как и не было. Но когда он продолжил говорить, сердце её сжал ледяной кулак.
— Мне плохо без тебя, — поднял он голову, глядя на Зарислава снизу вверх. В глазах его застыло сожаление и тоска, они блестели, как осколки льда. — Я чувствую твой запах, он привёл меня сюда. Мне так плохо, ещё эти приступы, они меня измотали, — перешёл он на хрип.
Травница замотала головой, её окотило холодом от слов княжича.
— Нет, это не я. Я не могла так сделать. Нет.
— Прошу тебя, вернись ко мне. Я знаю, что мне нет прощения, — повторял он, не слыша её, охрипшим и сдавленным от напряжения голосом, стискивая ладонями её икры. — Но я искуплю свою вину, обещаю. Ради всех богов, согласись быть моей, вернись со мной в крепость.
— Ты поздно пришёл, — выдавила из себя Зарислава. — Я отдала обручье Марибору. Я не пойду с тобой.
— Тогда мне незачем жить, — сказал княжич помертвевшим голосом, и взгляд его потух.
Холодок скользнул тугой змеёй по спине, травница отпрянула, высвобождаясь от его объятий, отошла к стене.
— Он всё узнает о нас.
Зарислава не сразу поняла, о ком идёт речь.
— И когда вернётся — убьёт меня.
— Откуда он узнает?
— Вагнара скажет. Ты же не знаешь, что случилось меж ними. Я всё тебе расскажу. Перед тем, как Горислав ушёл из яви, Марибор был связан с Вагнарой, он называл её своей невестой, и когда умер Горислав, княжич отказался от неё и отдал степнякам в качестве трофея, как последнюю блудницу.
Зарислава резко отвернулась. Бросило в опаляющий жар, горница поплыла, и она чуть пошатнулась, успев опереться рукой о стену.
— Я этого ничего этого не знал. Не знал, что Вагнара в обиде на него… — пытался оправдать себя Пребран. — Сначала их было мало, всего пятеро, но с каждым днём число воинов росло. Она пришла мстить, — не замолкал он. — Она очень сильна, подчинила себе целую рать воинов, они слушают её, будто околдованные мороком. Я видел. Степняки ослеплены ей.
