Малика отвела взгляд от моего побелевшего лица и смутилась:
– Прости.
– Эрида!
Неловкую заминку и мое неопределяемое, но неприятное состояние, развеял Ристан.
– А тебя уже отпустили? – удивилась я, стряхивая с себя липкое оцепенение.
– Леди Санр завладела всем вниманием лорда Ренэк, – он передернул плечами, – и я решил им не мешать.
– Сбежал, – кивнула я.
Ристан поджал губы, несогласный с моим высказыванием, но не спешащий его оспаривать.
– И это очень хорошо, что ты сбежал, – заявила я, чувствуя себя почти чудесно, – а угости нас какао.
Ристан закатил глаза, проворчал что-то про мои умственные способности, но в кофейню повел, и даже высидел на диванчике целый час, смирный и молчаливый, покорно слушая жалобы Малики, которая была уверена, что босс ее не ценит и недолюбливает, и вообще…
– Лучше бы я в отдел логистики пошла, у меня были для этого все возможности.
– И почему не пошла?
– Скучная работа, быть помощницей дознавателя веселее. Всякие поездки, заброшенные дома, подозрительные склепы, опасность, – она жалобно вздохнула, – приключения.
Меня, после недавнего «приключения» в дрожь бросало от одного этого слова. Я поежилась, но Малика ничего не заметила, мечтательно вздыхая, она грела руки о пузатую кружку и грезила о приключениях. Ристан просто пододвинулся ближе, чтобы касаться меня плечом. Такая себе поддержка, но мне стало значительно легче.
В конце концов, скоро моя проблема покинет город, и я смогу с чистой совестью о ней забыть.
***
Дознаватель отбывал на следующий день, после продолжительного и очень нудного диалога с леди Санр. Супруга своего она не вызволила, что окончательно испортило ее характер, а Ренэка заставило снимать целых три проклятия.
Но самым знаменательным делало этот день даже не это. Вместе с дознавателем и нашим градоправителем уезжал и Танис. Город готовился вздохнуть спокойно. Я тоже.
– Я тебе напишу, – пообещала Малика, обнимая меня на прощание. Провожать дознавателя хотел Ристан, я просто желала удостовериться, что мой похититель покинет наш город в запечатанной карете, и отправилась с темным.
Наобнимавшись с впечатлительной девушкой, я с серьезным видом выслушала короткую наставительную речь, и послушно кивнула, когда дознаватель попросил впредь быть осторожной.
Не то, чтобы я раньше не была, но теперь точно не стану открывать по ночам двери, предварительно не поинтересовавшись, кому там не спится.
– Берегите себя, – велел он напоследок.
– Уж я за этим прослежу, – проворчал Ристан, весомо опустив руку мне на плечо.
Ренэк понимающе улыбнулся и кивнул.
Ни Нэй, которому щедрый дознаватель выделил целого измененного, ни капитан городской стражи, провожать гостей не вышли, и только леди Санр стояла на крыльце управления, всем своим видом демонстрируя негодование. В руках ее, безвинной жертвой, свисал измятый платочек.
– Малика, в карету, – велел дознаватель, кивнул нам на прощание и забрался следом.
Все мОлодцы, что топтались рядом с конями, пока мы тут прощались, как по команде запрыгнули в седла. Первой тронулась повозка с заключенными, в сопровождении конной четверки, и только после нее карета с дознавателем.
Они медленно катили по дороге и стук подкованных лошадиных копыт разносился далеко по безлюдным улицам. Восемь часов утра в выходной день – не то время, когда добропорядочные горожане готовы покинуть свои уютные дома и выйти на небезопасные улицы. Только не в последние месяцы.
Конечно, со временем все станет как было, весь этот страх и ожидание чего-то непоправимого, сотрутся из памяти. Возможно, когда-нибудь и для меня все, что случилось превратится в страшную, но немножечко забавную историю, из тех, что можно рассказать вечером у камина.
Но сейчас главным было лишь одно.
– Все закончилось, – прошептала я, – поверить не могу, что это закончилось.
– Тело измененного в академии, – усмехнулся Ристан, прижимая меня к себе, – как думаешь, сколько походов в морг нас ждет, прежде чем твой брат разберет труп на части и успокоится.
– Нас? – удивилась я, честно пытаясь прикинуть, что «нас» ждет и сколько это будет продолжаться. Картина вырисовывалась печальная. – Знаешь, кажется, не пойду я в аспирантуру.
– Ты же не думаешь, что я пущу тебя одну к измененному, даже к мертвому. – возмутился Ристан, продолжая смотреть вслед карете, почти скрывшейся в сумерках, если бы не огоньки, горящие на крыше, мы бы ее уже едва ли разглядели. – А что не так с аспирантурой?
– Нэю целого измененного с деактивированными заклинаниями хватит на пару лет.
Ристан усмехнулся.
– И ты решила сбежать.
– Проявить здравомыслие, – не согласилась я.
– И чем планируешь заниматься?
Я не знала, не имела никакого понятия, собиралась поступать по обстоятельствам и ничего не загадывать.
– В таком случае, предлагаю тебе рассмотреть один вариант, – предложил Ристан, игнорируя мое желание ничего не загадывать, – дядя уже второй год пытается возделывать поля вблизи города, но земля плохая, посевы не восходят.
– И?
– Ему не помешал бы маг земли.
– Молодой, полный сил, талантливый маг земли, – скромно уточнила я.
Темный все понял по своему и улыбнулся:
– Так ты согласна!
– Я?
– Я сегодня же ему напишу, – пообещал Ристан, увлекая меня к управлению. Нэй отпустил меня попрощаться со своим спасителем при одном условии – мы дождемся его в управлении, под защитой и не пойдем одни в академию. Что мы и собирались сделать. Ждать моего брата до обеда и дольше, пока он о нас не вспомнит. Самоотверженность высшей пробы, – а летом, после получения диплома, отвезу тебя к нему. Познакомитесь, ты осмотришь место работы, отблагодаришь меня, и…
– Почему это я буду тебя благодарить?
– У тебя не будет другого выбора, – убежденно сообщил темный.
Сказать мне на это было нечего. Все слова кончились.
Поступила по обстоятельствам, ничего не загадала наперед. Конечно. За меня уже все загадали, расписали, и готовы воплощать в жизнь.
И в свете всего этого как-то даже непонятно, а так ли плоха аспирантура, как мне показалось на первый взгляд?
***
Плечи болели, и я уже начинала завидовать измененному, что лежал на столе. Ну да, он вскрыт, да из него уже половину органов извлекли и активно ребра выламывали, стараясь и инструмент не сломать, и задачу выполнить, но он лежит себе смирненько, и ничего от него Нэй не требовал.
