Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 216
— Держи оборону, Эл — сказала она.
— Базару нет, — ответил техник.
— Эй, это было бесценно, не так ли? Прямой эфир в лучшем виде.
— Бесценно, — согласилась она, и вышла на тротуар. Она достала свой телефон. Если трафик не слишком плотный, она могла быть в Дулинге до полуночи.
— Мама? Это я. Я больше не могу этого выносить. Я возвращаюсь домой.
5
В 15:10, через десять минут после окончания смены с 6:30 до 15:00, Дон Петерс сидел в Будке, наблюдая в монитор за камерой № 10, как засыпала безумная женщина. Она упала на кровать с закрытыми глазами. Лэмпли почему-то отозвали, а потом и Мерфи, так что теперь вся Будка находилась в полном распоряжении Дона, и это было хорошо — он предпочитал сидеть в одиночестве. Вообще-то, то, что он предпочел бы сейчас сделать — вернуться домой, как обычно, но чтобы не злить Коутс, он решил отложить это до лучших времен.
Безумная пизда могла создать серьезные проблемы, если бы он даст ей хотя бы минимальный повод. Даже в тесном халате ее ноги шагали на мили.
Он нажал кнопку на микрофоне, который по проводам донес бы его голос прямо в камеру и собирался сказать, чтобы она просыпалась. Только в чем смысл? Видимо все они собирались заснуть и отрастить это дерьмо на своих лицах и телах. Боже, какой был бы мир, если бы это произошло. С другой стороны, на дорогах стало бы безопаснее. И это было хорошо. Ему надо запомнить эту шутейку, и рассказать парням в Скрипучем Колесе.
Петерс отпустил кнопку. Мисс камера № 10 положила ноги на нару и протянула их. Дон с любопытством ждал, чтобы увидеть, как это произойдет, как появится паутина, о которой он читал по телефону.
6
Когда-то в тюрьме проживали сотни крыс в десятках колоний; теперь же их осталось всего сорок. Эви лежала с закрытыми глазами и разговаривала со старой альфа-самкой — неутомимым бойцом с длинными острыми когтями, словно отточенными на шлифовальном круге. Эви представляла себе морду альфа-самки, обильно покрытую шрамами, вытянутую и красивую.
— Почему вас так мало, подруга?
— Яд, — сказала ей королева-воин. — Они травят нас ядом. Пахнет как молоко, но убивает. — Крыса жила в шлакоблочной кладке, которая разделяла камеру № 10 и камеру № 9. — Яд вынуждает нас искать воду, но часто мы путаемся и умираем, не находя её. Это плохая смерть. Эти стены забиты нашими телами.
— Вы больше не будете так страдать, — сказал Эви. — Я обещаю вам это. Но вы должны будете кое-что для меня сделать, и некоторые поручения могут быть опасны. Как тебе такая перспектива?
Как и ожидала Эви, опасность ничего не значила для королевы крыс. Чтобы занять свое положение, королева сражалась с королем. Она перекусила ему передние конечности, и вместо того, чтобы добить его, она сидела на задних лапах и наблюдала, как он истекает кровью. Королева не сомневалась, что, в конце концов, и сама умрет подобным образом.
— Это приемлемо, — сказала крыса-мать. — Страх — это смерть.
Эви не была с этим согласна — по ее мнению, смерть была смертью, и её стоило бояться — но она не стала возражать. Хотя крысы были ограничены, они были искренними. Ты всегда могла положиться на крысу.
— Спасибо.
— Всегда, пожалуйста, — сказала крыса-королева. — Есть только один вопрос, который мне нужно задать тебе, Мать. Ты держишь слово?
— Всегда, — сказала Эви.
— Тогда чего ты от нас хочешь?
— Сейчас ничего, — сказала Эви, — но скоро. Я позову тебя. На данный момент, ты должна знать только одно: твоя семья больше не будет есть яд.
— Это правда?
Эви потянулась, улыбнулась, и нежно, с закрытыми глазами, поцеловала стену.
— Правда, — сказала она.
7
Голова Эви дергается и ее глаза резко открываются. Она смотрит в камеру — и, кажется, прямо на Дона.
В Будке он дергается в кресле. Этот взгляд, в момент, когда она проснулась, пусть и через объектив камеры, его нервирует. Какого черта? Как она проснулась? Разве они не должны покрываться паутиной, когда засыпают? Сука его обманывала? Если так, то делала это она чертовски профессионально: лицо расслабленное, тело совершенно неподвижное.
Дон нажал кнопку микрофона.
— Заключенная. Ты смотришь прямо в камеру. Это невежливо. У тебя на лице грубый взгляд. Какие-то проблемы?
Мисс 10-я камера покачала головой.
— Простите, офицер Петерс. Я сожалею о моем взгляде. Нет никаких проблем.
— Твои извинения приняты, — сказал Дон. — Но не делай этого снова. А потом: — Откуда ты знаешь, что это я?
Но Эви не ответила на вопрос.
— Я думаю, начальник тюрьмы хочет тебя видеть, — сказала она, и сразу же зазвонил интерком. Его вызывали в административное крыло.
Глава 11
1
Бланш Макинтайр впустила Дона в кабинет начальника и сказала, что Коутс придет через пять минут. Это было то, чего Бланш не должна была делать, и не сделала бы, если бы она не отвлекалась на странные события, которые происходили как в тюрьме, так и в целом мире.
Руки немного тряслись, когда он наливал себе кофе из кофейника, стоящего в углу кабинета, прямо под тупым гребаным плакатом с котенком: ДЕРЖИСЬ. Как только он налил кофе, то плюнул в черную жидкость, которая осталась в кофейнике. Коутс, порочная старая сука, целый день курила и пила кофе. Он надеялся, что в его слюне масса вирусов, и они передадутся от него к ней. Христос всемогущий, почему она не могла умереть от рака легких и оставить его в покое?
Время на размышление, помноженное на неутешительные предсказания причудливой женщины из камеры № 10, не оставило Дону сомнений, что Сорли или Демпстер на него настучали. Это было плохо. Он не должен был делать того, что он сделал. Они ждали, чтобы он оступился, и он пошел прямо от Коутс в это утро и сделал именно то, что они хотят.
Ни один разумный человек, конечно же, не мог его в этом обвинить. Когда вы считали, какое давление на него оказывала Коутс, и то количество нытья преступников, с которыми он каждый день сталкивался и которых должен был нянчить, становилось удивительно, что он никого не убил, только из-за хандры.
Разве было так уж неправильно время от времени распускать руки? Ради Христа, все так делают, если бы ты не похлопал официантку по заднице, она бы разочаровалась. Если бы ты не присвистнул женщине на улице, она бы разочаровалась — для чего же тогда она так нарядилась. Они так наряжаются, чтобы быть раздетыми, и это факт. Когда все перевернулось? В эти компьютерные времена ты даже не мог нормально похвалить женщину. И если не шлепок по заднице или пожимание сиськи, то как выразить свой комплимент? Ты должен был быть глупым, чтобы этого не понимать. Если Дон не жал женский зад, то он этого не делал только потому, что это был уродливый зад. Если это был качественный зад, пройти мимо он не мог. Это было заигрывание, только и всего.
Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 216
