Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
В эпоху Святослава и его сыновей двузубый знак начинает изменяться при переходе к наследникам. При наследовании отцовского знака он изменяется практически во всех случаях на один новый элемент, на что специально обратил внимание С.В. Белецкий. Владимир изменяет знак своего отца Святослава, добавив центральный зубец и превратив знак в трезубец. Его сыновья, Изяслав и Ярослав, наследовали отцовский трезубец, дополнив средний зубец каждый своим новым элементом. Внук Святослава Святополк наследовал двузубец, усложнив его левый зубец крестом (вероятно, этот знак восходит к неизвестному нам знаку его отца Ярополка). Таким образом, после Святослава «знаки Рюриковичей» приобретают характер лично-родовых.
Видимое противоречие в характере наследования знака до Святослава, когда он существовал без изменений, и после, когда с каждым князем он приобретает новые элементы, вероятно, объясняется принципиальными изменениями в характере княжеской власти Древней Руси, произошедшими в последней четверти X в. До Святослава владения Рюриковичей никак не дробились и нам известны только «прямые» наследники (Олег — Игорь — Святослав). В эпоху Святослава происходит первый «раздел» земель между его сыновьями Ярополком, Олегом и Владимиром, приведший после смерти их отца к войне наследников. С этого момента начинаются изменения при наследовании «знаков Рюриковичей». При этом важно отметить, что свой лично-родовой знак, как предполагает СВ. Белецкий, Владимир начал использовать (получил?) еще при жизни своего отца Святослава. Точно так же и Святополк позднее начал пользоваться своим лично-родовым знаком (измененным двузубцем) уже при жизни Владимира Святославича.
Рис. 18. Древнерусские сребреники Святополка и Владимира.
1 - сребреник Святополка; 2 3 - двузубцы на сребрениках Святополка; 4-5 - сребреники Владимира; 6-7 - трезубцы на сребрениках Владимира (по М.И Сотниковой, 1995; С.В. Белецкому, 2000)
Таким образом, эпоха Святослава Игоревича и его сыновей становится переломной в истории развития «знаков Рюриковичей». Собственно, именно с этого периода и можно говорить о появлении лично-родовых знаков в Древней Руси, только с последней четверти X в. складывается система наследования этих знаков.
Появление двузубца Святослава на Нижнем Дунае в Басараби можно связать только с его активными действиями в период войны с Болгарией, а затем и с Византией в 967—971 гг. (по хронологии Повести временных лет). Возможно, нанесение «знака Рюриковичей» (в нашем случае — двузубцы в районе Керчи, в Саркеле, в Басараби, если согласиться с древнерусским происхождением этих знаков) в местах, находящихся вблизи границ Руси и связанных с военной активностью руси, имело какое-то особое (геополитическое? ментальное?) содержание. Поскольку в этих местах была распространена местная традиция тамгопользования, можно предположить, что нанесение здесь «знаков Рюриковичей» было рассчитано на понимание этого жеста местным населением.
Следует обратить внимание на характерный элемент знака из Басараби — разделенная надвое вертикальной полосой нижняя ножка. Этого элемента нет на известных древнерусских аналогиях знака Святослава, однако он присутствует на княжеских знаках его ближайших наследников. Подобный элемент прослеживается на нескольких сребрениках внука Святослава Святополка и на сребрениках сына Святослава Владимира — нижняя ножка трезубцев также разделена пополам вертикальной линией (рис. 18). Здесь мы видим соответствие принципу наследования лично-родовых знаков от отца к сыну: сохранение основной формы знака с индивидуальным изменением отдельных элементов. Возможно, эта деталь «знака Рюриковичей» (нижняя, ножка, разделенная пополам вертикальной линией) была унаследована Владимиром и Святополком (через неизвестный нам пока знак Ярополка) от своего отца и деда Святослава. Тамга из Басараби в таком случае является своего рода «недостающим звеном» в типологической цепочке княжеских знаков X — начала XI вв.
Приложение XI
Фетисов А.Л.
РИТУАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ КЛЯТВЫ ОРУЖИЕМ В РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИХ ДОГОВОРАХ X В.
При изучении текстов договоров Руси и Византии X в;, хрестоматийным уже стало указание на скандинавский характер имен в составе посольств русов, как на наиболее очевидное свидетельство присутствия в дружине Олега и Игоря выходцев из Северной Европы. В договоре 907/912 г. 13 из 15 «мужей Олега от рода рускаго»: Карлы, Инегелдъ, Фарлоф, Рулавъ, Гуды, Руалд, Карнъ, Фрелавъ, Руаръ, Актеву, Труанъ, Лидул, Фостъ имеют скандинавские имена, исключения в составе этих посольств составляют лишь имена Веремуда и Стемида. В договоре 945 г. в перечислении послов и их отправителей из 76 имен 56 имеют скандинавское происхождение. Какую правовую традицию в дипломатических контактах с Византией представляли эти люди?
В исследовании русско-византийских договоров традиционно существует несколько магистральных направлений. В первую очередь это рассмотрение содержательной части договоров в связи с геополитической ситуацией в Восточной Европе, отношениями Руси и Византии и в связи с восточной политикой Руси. Рассматривались такие вопросы, как хазарское влияние на русско-византийские отношения (В.В. Бартольд, М.И. Артамонов, A.IL Новосельцев), характер торговых и дипломатических отношений Руси и Византии (В.Т. Пашуто), характер и эволюция «византийской политики» Руси в X в. (В.Т. Пашуто, Г.Г. Литаврин, А.Н.Сахаров).
Пристальное внимание также уделялось формальным частям договоров. Одними из основных вопросов здесь были: характер и состав посольств (наиболее подробно рассмотренные А.Н. Сахаровым), реконструкция текстов договоров и их структуры (А.А. Шахматов, Д.С. Лихачев) . В связи с интересующими нас вопросами необходимо выделить отмеченное еще А.В. Лонгиновым наблюдение о двучастной структуре договоров 911 и 944 гг., где вступление и заключение исходят от лица Руси, а сами условия договоров от лица греков. Это наблюдение использует также С.М. Каштанов для доказательства существования двух частей договора 944 г.: собственно договор и клятвенно-верительная грамота (наподобие хрисовула).
Рис. 19. Мечи эпохи викингов
При изучении русско-византийских договоров X в. помимо содержательной части, дающей информацию о внешней политике русских князей, представляет не меньший интерес так называемая «формальная» часть, отражающая приемы и формы дипломатической деятельности, составы посольств и правовое сознание русов.
В этом отношении очень перспективным представляется подробное рассмотрение способов закрепления договоров со стороны русов — их языческая клятва оружием, которая в том или ином виде присутствует во всех договорах и отражена в Повести временных лет.
В тексте летописи «клятва оружием» упоминается шесть раз применительно к договорам 907/911, 944 и 971 гг. Эта клятва (называемая иногда «присяга») является единственным со стороны языческой Руси способом признания и подтверждения договора (за исключением договора 971 г., который был подкреплен еще и печатью Святослава). То есть можно утверждать, что эта клятва являлась важным элементом раннегосударственной правовой символики.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
