– Можно я хотя бы оденусь? – она, похоже, начала понемногу приходить в себя. Ну а что ей, всю жизнь теперь всплескивать руками и причитать: «Ой, да как же это? Да не может такого быть!». – Отвернись, ладно?
На лежавшую подле кровати одежду девчонки Егор, войдя, не обратил внимания. Теперь же, когда Алиса, облачившись, сказала, что он может повернуться, некромант увидел перед собой типичную представительницу новомодного молодежного движения «эмо». Свитер в черно-розовую полоску и покрытые множеством нашивок джинсы, которым искусственно был придан вид изодранных и поношенных. А также милые носочки-перчатки, выдержанные в той же цветовой гамме, что и свитер.
«Странно, – подумал Егор, – вроде, среди неформалов магией и мистикой интересуются преимущественно готы. Как же ее к Яну-то занесло?».
– Итак, – сказал Киреев, присев на подоконник, – что конкретно происходило вчера в доме на улице Нансена?
– Все только начинается, – промолвил он пятнадцатью минутами позже, вернувшись на кухню. – Горри, Олеся, идемте. Нам нужно ехать дальше.
– А как же хумансы? – повернулся к некроманту черт.
Тут только Егор заметил, что его рогатый товарищ сидит за столом в своем исконном облике. Сперва маг даже не придал этому значения, ведь для него-то во внешнем виде черта уже давно не было ничего необычного.
– А, ты раскрылся, – Егор почесал в затылке. – Да, пожалуй…
– Ой, кто это?! – пискнула сзади вышедшая из спальни Алиса. Егор развернулся, взял девушку за руку и завел на кухню.
– Это Хеллбой, – сказал он. – Мы же команда суперменов, не забывай.
– А я – девочка-нетопырь, – улыбнулась Олеся.
– Пожалуй, нам стоит что-нибудь с ними сделать, – закончил свою мысль Киреев.
Повисла пауза.
– Братан, а может, ну его, а? – вяло запротестовал Завулон. – Может, не надо, а? Как-то еще пожить хочется, да и потом – мы же вам ничего плохого не сделали. Или вы настолько уж Темные, что и за просто так укокошить можете? Получается, ты мне врал? – Зед укоризненно взглянул на Горри.
– Нет! – возмутился черт. – Вот те кре… мое честное слово.
– Успокойся, Артур, – Егор покачал в воздухе ладонью. – Речь идет не о физическом устранении. Но лишние разговоры – они нам совершенно ни к чему. Сам должен понимать.
– Да не вопрос, – у Богданова отлегло от сердца. – Буду нем, как рыба. Немее рыбы даже. И Алиска не разболтает. За этим я прослежу.
– Эх, если бы все было так просто, – покачал головой Егор. – Слова всегда остаются не более чем словами. Нужны гарантии, но как я могу их получить? Думаю, проще будет стереть вам память.
– Не надо! – Алиса вдруг упала перед некромантом на колени. – Пожалуйста, дядя Егор, не надо!
– Так, это еще что за цирк? – нахмурился Киреев. – А ну-ка встань! И попрошу без «дяди Егора».
– Я не хочу об этом забывать, – сказала эмо-девушка, поднявшись. – Это… Это ведь самое яркое впечатление всей моей жизни! Такое может больше никогда не повториться. То есть, я и не хочу, чтобы это повторялось, но… после того, что было, так не хочется, чтобы жизнь снова стала обычной… как у всех, – под конец она даже всхлипнула.
– Знаешь, а я ведь с ней согласен, – сказал Артур. – Жить, зная, что менты и прокуроры – не самые опасные ребята, было бы куда удобнее.
– Ох, непростой ты все-таки товарищ, – произнес Егор, сделав определенный вывод из последней фразы Завулона. – Колись, под кем ходишь? Так, для общего развития. В прокуратуру я тебя не потащу.
– «Барсы», – неохотно признался Зед. Алиса бросила на него полный изумления взгляд. Вот, оказывается, какой «гуру» посвящал ее в готы…
– Понятно, – кивнул Егор. – Самая крутая бригада в городе.
– Как я теперь понимаю – нет, – усмехнулся Богданов.
– Ладно, сейчас подумаю, как с вами быть, – Киреев обхватил ладонью подбородок.
– Кажется, я знаю, – кашлянув, сказал Горри.
– И? – Егор вопросительно воззрился на него.
– Некоторые особенности моей натуры, – вкрадчиво заговорил черт, – позволяют мне заставить людей молчать, не прибегая к насилию. Так что, я мог бы, наверное, воспользоваться сейчас этим способом.
– Ну, давай попробуем, – пожал плечами Егор.
– Отлично, – Горри щелкнул пальцами, и в воздухе над столом возникли два густо исписанных пергаментных листа. Егор мгновенно догадался, что это. Ну а чего ж еще можно было ожидать от черта?
Горри взял листы и протянул один из них Артуру, а второй – Алисе.
– Это – слегка видоизмененная форма договора о сделке купли-продажи души, – сказал черт. – Согласно документам, которые вы держите в руках, ваши души перейдут в мою полную собственность, если вы расскажете кому-нибудь, не принадлежащему к волшебному миру, о том, что узнали сегодня.
Отбарабанив условия, Горри по очереди хитровато взглянул на каждого из людей.
– Ну что, согласны?
– Так-так-так, подожди, – Завулон пробежался взглядом по пергаменту. – А друг с другом мы разговаривать об этом можем? Что-то я не вижу здесь такого пункта.
– Рогатого ничто не исправит, – вздохнул Егор.
– Я забыл, – осклабился черт. – Спасибо, что напомнили.
Еще один щелчок пальцев, и в договорах появились нужные строчки.
– Подписать нужно кровью, – сказал рогатый.
– Руки резать, что ли? – возмутилась Алиса. – Как… как… даже слова-то подходящего не подберешь!
– Забудь об этом мракобесии, – отмахнулся Горри. – Такое теперь только в средневековых легендах и встретишь. А уж с тех-то пор инфернальные технологии сделали поистине гигантский шаг вперед. Вот! – черт извлек из кармана жилетки толстую черную ручку с золотым пером. – «Гарри Поттера» смотрели? Так вот, у этих фильмов довольно много общего с реальностью.
– Это уж точно, – усмехнулся Завулон. – Не удивлюсь, если окажется, что реальность даже более зрелищна, чем фильмы про мальчика Гарри.
При звуке имени «Гарри» Егор подумал, что уходить отсюда пока рановато. Нужно было попробовать выяснить, где может находиться еще одна некросомнамбула, созданная из панка Гарика… Он, наверное, и так смог бы это определить – ведь именно к омертвленному панку, скорее всего, и была привязана третья часть расщепленной ауры Яна.
– Так что делать с ручкой? – спросил Завулон.
– Просто бери и подписывай, – пожал плечами Горри. – Должен сразу предупредить – будет немножко больно.
– Девок будешь предупреждать, – буркнул Артур.
Положив лист пергамента перед собой на стол, он взял ручку. В тот момент, когда Артур принялся выводить на документе свою подпись, лицо его исказила гримаса боли. А на левом предплечье мужчины проступил кровоподтек, имевший очертания миниатюрной фигурки кривляющегося черта.
