Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
Некоторой попыткой навести порядок была политика первых Каролингов, сплотивших вокруг себя наименее деморализованные элементы страны. Результатом их усилий была империя Карла Великого, развалившаяся уже при его внуках. В этой империи все было импортным. Идеологию взяли у Византии, образование получили из Ирландии, военную технику (рыцарскую конницу) заимствовали у аваров, медицину – у арабов и евреев.
Неотвратимый упадок пассионарности влек за собой распад культуры, экономики, политической власти. Но в IX в. положение изменилось радикально. Произошли «феодальная революция» и движение викингов. С этими явлениями совпадает первая волна реконкисты в Испании. Астурийцы, дотоле державшиеся в своих горах, оттеснили арабов за Тахо. Правда, они вскоре были отбиты, но сама попытка показывает, что у них возродилась воля к борьбе и победе.
Теперь несколько слов о викингах, о которых есть столько превратных суждений, что надо внести ясность. В IX в. в Скандинавии перенаселения не было, так как свободных фиордов и теперь много, хотя людей стало больше. Формация там была общинно-первобытная, и конунги являлись выборными племенными вождями. До IX в. скандинавы еле-еле отстояли свою родную землю от натиска лопарей, пока не вытеснили их на крайний север, в тундру. Викингами называли тех людей, которые не желали жить в племени и подчиняться его законам. Слово «викинг» носило оскорбительный оттенок, отчасти соответствующий современному «бродяга» или «разбойник». Когда юноша покидал семью и уходил в дружину викингов, его оплакивали как погибшего. И действительно, уцелеть в далеких походах и постоянных боях было нелегко. При этом викинги не обладали особой храбростью, но скрывали боязнь битвы, наедаясь опьяняющими мухоморами. В опьянении они были неукротимы, но ведь другие бросались в атаку трезвыми. Иными словами, викинги были людьми несколько отличного от прочих склада. Они обладали пассионарностью. Естественно, что малопассионарные норвежцы предпочитали сидеть дома и ловить селедку. Да их в свою дружину викинги и не приняли бы. Зато скандинавские пассионарии разнесли славу своей ярости по всей Европе и вынудили ее обитателей защищаться. Однако поздние Каролинги и их свита не проявили никаких способностей к организации обороны, что вызвало законное недовольство их подданных. Тогда отдельные инициативные военачальники возглавили тех, кто хотел и мог обороняться, например Эд, граф Парижа. Население предпочло иметь энергичных правителей и отказало законным монархам в покорности. Феодалы захватили власть в Европе.
О том, что такое феодализм, написано достаточно. Нам следует лишь отметить, что люди, получавшие бенефиции и лены, ставшие в IX в. наследственными, подбирались ранними Каролингами по деловому принципу. До того как феодализм стал формацией и до того как он был оформлен юридически, Карлу Мартеллу и Пипину Короткому требовались толковые помощники, а те работали только за плату: «Nullum officio sine beneficio», т.е. «нет службы без вознаграждения».
В те времена на опасные задания во время постоянных малых войн имело смысл посылать только энергичных, инициативных и смелых людей, согласных за хорошую плату рисковать жизнью. Значит, первые поколения феодалов составлялись из пассионариев. До IX в. число их было незначительно, т.е. шел инкубационный период. В X – XI вв. их было гораздо больше, чем требовалось, и постоянные войны, затеваемые ими, разоряли европейские страны не меньше, чем нашествия соседей. Избыток пассионарности стал губителен. Тогда, в уже сформировавшемся феодальном обществе, возникло стремление избавиться от лишних пассионариев путем отправки их за море. Эта первая колониальная экспансия была организована римским папой Урбаном II в 1095 г. на соборе в Клермоне как крестовый поход. Первые четыре крестовых похода снизили пассионарное напряжение романо-германского суперэтноса, что позволило подавить сепаратистские силы на юге Франции. В XVI в. имел место аналогичный отлив пассионариев в Вест– и Ост-Индию, а в XVII в. – в Северную Америку, что принесло Западной Европе некоторое успокоение.
Но дальше идет компетенция истории, на базе которой этнолог может построить такую же модель романо-германского суперэтноса, какую мы уже построили для ряда предшествовавших. Для этнологии рождение общественных институтов – индикатор глубинных процессов корреляции истории общества и истории природы. И здесь нам надлежит обратить внимание на еще одно явление, тесно связанное с ростом пассионарности, – на изменение этнической доминанты. В IX в. в Европе появились этносы нового типа, которые у современников получили название «нации» (от лат. natio – рожденный).
Это слово IX в. не совпадает с принятым в советской науке значением термина «нация» как социальная функция, т.е. «высшая форма этнической общности людей, сложившаяся на базе как буржуазных, так и социалистических общественных отношений» [120, стр. 24] и, следовательно, относящаяся к капиталистической и социалистической формациям [226, 2]. Разумеется, средневековое понимание термина «нация» было иным.
Поэтому, читая название государства Карла Великого: «Священная Римская империя германской нации», мы должны помнить, что этот термин эквивалентен нашему термину «этнос»[24], а отнюдь, не «нация» или «народность». Но и этот термин для IX в. стал архаизмом, потому что он обозначал уже исчезнувшую суперэтническую целостность. Именно тогда сложились ныне существующие этносы: немцы и французы, а также несколько других – провансальцы, аквитанцы, бретонцы, влившиеся во французский этнос. Это были первые этносы, образовавшиеся одновременно с развалом государства франков. Они разорвали его железный обруч, так как процесс этногенеза шел одновременно и параллельно с ростом феодализма. Но это совпадение характерно только для Западной Европы. В других регионах аналогичные процессы этногенеза накладывались на другие социальные структуры, и формы, ими образуемые, были всегда оригинальными, что мы и отметили выше.
При распадении империи Карла Великого его внуки в 843 г., встретившись в Вердене, именовались: Карл, король французов, и Людовик, король немцев. До этого все их подданные были «римляне германской нации», т.е. германцы по рождению, юридически оформленные как римляне. Последнее было не ново. Ведь были галло-римляне, испано-римляне, иллиро-римляне и т.д., но то, что общность нового типа, совмещающая единство происхождения и языка, оказалась предпочтенной юридической форме, показывает, что появилась новая этническая доминанта, т.е. принцип, на котором люди нового склада стали объединяться в коллективы. Поэтому можно и должно рассматривать дробление западноевропейского суперэтноса не на общины, не на племена, не на полисы, а на «Nationes» как локальный вариант этногенетического процесса [17].
И опять-таки отметим хронологическое совпадение подъема пассионарности в Скандинавии, западной Германии, северной Франции и северо-западной Испании, т.е. на оси, ориентированной с северо-востока на юго-запад. Никакого переноса генов пассионарности из Скандинавии в Астурию и наоборот не было, равно как и культурных заимствований. Смешение имело место во Франции, которая выдвинулась на первое место в Западной Европе. Англия и Италия находились за пределами ареала пассионарного подъема и стали его жертвами. Англию захватили франко-норманны, Италию – саксы, франконцы и швабы. Но импортированный заряд пассионарности воздействовал на этногенез этих стран так же, как и возникший естественным путем, только с небольшим хронологическим отставанием.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
