Судя по всему, «великая армия» (Б. Берман), «184-тысячное войско четырех царей» (П. Люкимсон и М. Абрамович) были простой карательной экспедицией, впрочем, довольно масштабной и умело организованной. Что касается Лота, то вряд ли он участвовал в боевых действиях, скорее всего, он просто, что называется, попал под горячую руку.
Как бы там ни было, некто «спасшийся», (а согласно Устной традиции это был великан Ог, воевавший на стороне сдомитян) явился в лагерь Аврама, который находился неподалеку от Хеврона в дубраве Мамре, и сообщил о поражении союзных городов в Сиддимской долине и пленении Лота. Отметим важный факт: этот «спасшийся» пришел не просто к великому мыслителю и праведнику Авраму, он обратился к Авраму-Иври: впервые в тексте Пятикнижия патриарх назван именем вождя, если угодно, национально-политического лидера, который несет ответственность за жизни своих подданных. И вождь принимает вызов судьбы. Он решает совершить дерзкое нападение на превосходящие силы противника, чтобы изменить горькие итоги поражения ханаанских царей. Аврам собирает отряд численность в 318 человек (эту цифру, приведенную в Бытии, повторяют все источники) и начинает преследование вражеского войска вплоть до Дана на северной границе Эрец Исраэль. Там он нападает на неприятельский лагерь, разбивает врага и продолжает преследовать обратившиеся в бегство силы до Дамаска.
«И возвратил все имущество, а также Лота, сродника своего, и имущество его возвратил, а также женщин и народ» (Б.14;16).
В описании триумфа Аврама-Иври в тексте Пятикнижия ясно слышатся торжественные ноты героического эпоса, традиционного для многих народов.
А Иосиф Флавий прямо пишет, что Авраму «подчинялись триста восемнадцать полководцев, каждый из которых располагал несметным войском».[179]
Комментаторы Торы видят подвиг патриарха по-другому. «Аврам узнал о пленении племянника, вооружил кого смог… и с ними погнался за великим войском освобождать Лота, – пишет Б. Берман. – Казалось бы, чистое безумие. Но произошло невероятное: три сотни людей Аврама разбили огромное войско великой империи… Аврам победил не вооруженной силой, а силой своей праведности».[180] Иными словами, свершилось Чудо.
Нисколько не умаляя значения этой героической победы патриарха в контексте общественно-исторического фона Книги Бытия, а также ее особого сакрального звучания, отметим все же, что в ней нет ничего сверхъестественного, ничего такого, что выходило бы за рамки обычных представлений о ведении войны в те отдаленные времена. И с нашей точки зрения, именно в этой «обыденности», естественности и непредвзятости кроется невероятная сила Книги.
Вдумаемся… Согласно Пятикнижию вместе с Аврамом-Иври вышли в поход его союзники-амореи – братья Мамрей, Эшкол и Анер, как следует из контекста, люди не простые и не бедные. Почему бы не предположить, что у них был свой отряд, а может быть, и отряды, состоящие из вассалов и слуг. В Бытии таких свидетельств нет, но ведь нет и обратных утверждений.[181]
Далее… Из источников Устной традиции нам известно, что «Ог горячо убеждал Аврама попытаться освободить Лота и остальных пленников, причем, по его мнению, сделать это было не так уж трудно – войско Кдолаомера потеряло бдительность и по ночам вокруг лагеря даже не выставляло караульных».[182] И это вполне естественно: мы ведь уже говорили, что речь не идет о завоевательном походе, а лишь о карательной экспедиции; солдаты полагали, что их долг выполнен и, как сейчас говорят, расслаблялись по полной программе.
И наконец, логика повествования свидетельствует, что патриарх совершил нападение не на основные силы «великой армии», а на ее арьергард, где, как это обычно бывает, в «обозе» находилось имущество, а также женщины и народ. В походных условиях такие «обозы» могут отставать от основных армейских сил на десятки километров. Аврам «незаметно наблюдал за ними из безопасных укрытий, производил разведку и ждал удобного случая, – пишет Вернер Келлер. – Такой случай не представлялся до самого Дана… Подобно молнии, под покровом темноты Аврам напал на арьергард, и в возникшей суматохе Лот был освобожден. Только те, кто не знаком с тактикой бедуинов, могут счесть эту историю неправдоподобной».[183]
Все, сказанное выше, нисколько не опровергает, с одой стороны, героизма Аврама-Иври (наоборот, подчеркивает!), а с другой, сакрального смысла этой выдающейся победы человеческого духа. Не случайно на встречу триумфатору вышла целая процессия. И возглавлял ее, судя по всему, Малки-Цедек, царь Шалема, который «вынес хлеб и вино» (Б.14;18). Б. Берман утверждает, что Малки-Цедек не имя, а титул – «царь-праведник», принадлежавший сыну Ноаха Шему, правившему в Шалеме, смысл названия которого по Берману – «цельность и мир». Так устанавливается связь еврейского народа с особенным, сакральным местом, на котором впоследствии возникнет Иерусалим.[184]
Впрочем, установление этой связи началось раньше. Как мы помним, впервые Господь явился Авраму в дубраве Морэ, неподалеку от Шхема. Это произошло вскоре после вступления патриарха на территорию Ханаана. Всевышний сказал тогда только одну фразу: «Потомству твоему Я отдам эту землю» (Б.12;7). Для Аврама это явилось несомненным подтверждением правильности выбранного им пути, духовного и пространственного. После возвращения из Египта и отделения Лота Господь говорит пространно и, кажется, более доверительно:
«Подними очи твои и посмотри с места, на котором ты теперь, к северу, и к югу, и к востоку, и к западу. Ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки…» (Б.13;14–15).
Заметим: Бог не приказывает, а просит Аврама: «са-на эйнеха у-рэа» – «подними, прошу, глаза твои и увидь» (Б. Берман).
«Руах – дух. „У-реа“ – увидь духовным взором, – размышляет ученый. – Оказывается, что с того места, где стоит Аврам, он может духовным взором обозреть всю Землю, по всем четырем ее направлениям. Место это – Иерушалаим, где будет стоять Храм и жертвенник. Именно из этого места взят тот „афар“ (т. е. „прах“ – Л. Г.), из которого в Эдене создан человек. Это место схождения трех континентов. Тут ключевая точка движения всего исторического человечества. Тут – основание для человека как такового и место его постоянного духовного обновления. Связь человека с землей в этом месте такая, какой она должна быть. И если Бог говорит Авраму, что Он дает ему эту землю, то это надо понимать в смысле установления должной неразрывной сакральной связи его с ней».[185]
