Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
Тем более что вся восточная экзотика остается незаметной, когда почти все время сидишь на полигоне, за забором из колючей проволоки. Жара, песок, пот из-под армейской панамы течет на брови прямо-таки струйками и остается на одежде в виде белесых соляных разводов.
И при этом монотонная, неблагодарная работа – посреди такого вот пекла залезать в похожее на духовку боевое отделение танка и гонять его, где скажут, как скажут и сколько скажут. Поздно вечером, когда над недальними горами на небо выползала луна и работа заканчивалась, я обычно доползал до койки в щитосборном бараке (они там были импортными, привезенными из-за океана, как и все остальное) с ощущением, что вот-вот отброшу коньки. Но наутро все повторялось, и так день за днем и неделя за неделей. Спалось мне в Иране плохо, сны были сплошняком какие-то подробные, с запутанным детективным сюжетом. Правда, я наутро совершенно не помнил их содержания. Но, что самое хреновое, я иногда болтал во сне. При этом меня почему-то пробивало на бессознательное цитирование популярных песен различных исполнителей начиная с 1990-х. Ничего страшного в этом не было, но иди объясни той же Татьяне Шевкопляс (а она несколько раз слышала эти мои бормотания сквозь сон) или любому другому человеку из 1940-х, кто такие «безобразная Эльза», «Ксюша – юбочка из плюша», «мальчики-мажоры» или «террорист Иван Помидоров», что такое «рамамба-хари маба-ру» и «привет с Большого Бодуна», где находится «страна Лимония» или «родное Катманду» либо смысл фраз типа «я в небе летала вдвоем с тобой, я с неба упала вниз головой», «америкен бой, уеду с тобой» или «держись сильней за якорь, якорь не подведет, но если поймешь, что сансара нирвана, всяко печаль пройдет»…
В общем, можно было бы и спалиться ни за грош, если бы мои сослуживцы были чуть более любопытны, а не удовлетворились бы объяснениями о том, что все изреченное мной – сочинение разных нанюхавшихся кокаина декадентов «Серебряного века».
В остальном можно сказать, что на меня вся эта тогдашняя англо-американская техника особого впечатления не произвела, хотя с точки зрения той же эргономики она, конечно, была куда более удобной для экипажей, чем наша. Только снаряды она при этом держала плохо, да и горела, за редким исключением, куда лучше нашей.
Однако чего у союзников было не отнять – это автомобили. Машины любых видов и классов у них тогда были очень хорошие, не чета нашим. Именно в Иране мое непосредственное начальство впервые увидело, что на свете бывают такие вещи, как мощные седельные тягачи и трейлерные прицепы-танковозы «Даймонд» и «Скаммел». Никитин, ознакомившись с подобной техникой, прямо-таки разинул рот – ведь в Союзе тогда ничего подобного точно не водилось.
Хорошо, что, по крайней мере, писаниной меня не заставляли заниматься, поскольку для этого я рылом и чином не вышел и для того у нас были командиры. Никитин, Шевкопляс и Капканов просиживали над бумагами за полночь, и как они при этом не рехнулись и не заработали тепловые удары – сами удивлялись. Так или иначе, под Тебризом мы пробыли до декабря. По осени жара несколько спала, и стало полегче.
А затем в ГАБТУ что-то передумали, и мы опять оказались на фронте. Из жары прямо в расейскую зиму, да не куда-нибудь, а под Сталинградом.
Сначала на прибывших из Ирана канадских «Валентайнах» была сформирована свежая 302-я танковая бригада, которая предназначалась для 2-й гвардейской армии. А когда эта бригада начала отбывать на фронт, мы получили приказ отправляться вместе с ней.
Собственно, с нашей отправкой на фронт все было просто – нашему начальству вдруг понадобились свежие данные о том, как поведут себя пехотные танки типа «Валентайн» (у нас тогда их еще обзывали «Валентинами») в условиях снежной русской зимы. Похоже, дядюшке Джо хотелось озадачить рекламациями забугорных производителей – англичан с канадцами. Плюс к этому, по-видимому, была нужна и информация по боевому применению танков этого типа. А наш Никитин почему-то считался как раз специалистом по фронтовым испытаниям.
В общем, бригада уехала на Сталинградский фронт, и мы отправились с ее последним эшелоном.
Потом была некоторая заминка, поскольку нам пришлось получать на месте автотранспорт, а именно – джип марки «Бантам BRC» для командира и грузовой «Студер» US-6 для остального личного состава.
Из-за этого мы окончательно отстали от тылов 302-й танковой бригады и тщетно догоняли эту часть на марше. И все равно к моменту нашего прибытия к месту ее последней остановки бригада уже успела выдвинуться к передовой. А нам осталось только заночевать в надежде догнать ее на следующий день.
В перерезанной там и сям оврагами и руслами небольших речек заснеженной степи мы наткнулись на полуразоренный хутор Еблышкино, где сохранилось несколько целых хат и сараев. По сравнению с начисто сожженной соседней станицей Кумажапская это был почти курорт. Правда, кроме нас, ночевать на хутор набилось еще как минимум несколько десятков проезжающих из разных частей при изрядном количестве машин и телег.
Накануне в здешней округе шли серьезные бои – в степи довольно густо стояли горелые танки (наши «Т-60», «Т-70» и «Т-34» вперемешку с немецкими «тройками» и «четверками»), автомашины и разбитые орудия. Попадались и обломки самолетов и планеров – «воздушный мост» к Паулюсу еще действовал, и в небе над нашими головами случались неслабые, но малопонятные с земли драки. Кое-где из-под снега торчали неубранные трупы интернационального происхождения, включая экзотических итальянцев, румын и венгров, непонятно за каким явившихся сюда на свою погибель вслед за гитлеровцами.
У горизонта непрерывно бахала, гудела, звенела и тарахтела недалекая канонада – Гот со своей армейской группой продолжал небезуспешные попытки прорваться к Паулюсу в Сталинград и деблокировать 6-ю армию, которая уже доедала последних румынских лошадок, кавалерийских и обозных.
Кстати, географических названий типа Еблышкино и Кумажапская вы в нашем времени уже ни от кого не услышите. По одной очень простой причине.
Да, суровой зимой 1942/43-го года здесь вовсю убивали друг друга русские и немцы, а на этих равнинах сходились во встречных боях танковые части Красной Армии и вермахта, и это было частью всемирно знаменитой и воспетой впоследствии в книгах и фильмах «Великой битве на Волге».
Но спустя всего каких-то пять лет, в 1948-м, здесь уже начали строить Волго-Донский канал, а еще через пять лет, в 1953 году, большая часть данной местности стала дном Цимлянского водохранилища. Именно поэтому про эти населенные пункты с той поры никто и не помнит. А их упоминание в военно-исторической литературе порой вызывает лишь недоумение, поскольку на современных географических картах их больше нет.
Вообще, в наши будущие времена я в здешней округе не бывал, разве что проездом. Но в 1942-м эта местность явно мало напоминала то, что я мог увидеть тут в 2000-е.
То есть, конечно, Сталинград (в наше время Волгоград) в виде некой «отправной точки» и идущая к нему с юго-запада ветка железной дороги были и тогда.
Но во время войны Волга все-таки была относительно узкая, а упомянутого водохранилища не было и в помине, как не было, к примеру, и города Волгодонска.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
