Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
— Отец Федор! — обратился с мольбой к Федору Конюхову другой казак, Влад, очарованный брызгами купальщиков. — Дайте мне ваше благословение искупаться в чистых водах океана.
— Не даю, — сухо ответил Федор. — Здесь полно акул. Мы ничем не сможем им помочь, если акулы нападут.
Казак Влад, смутясь, смиренно покорился.
— Мальчишки совсем, — огорченный анархией, задумчиво сказал Федор, глядя на плескающийся непокорный сегмент команды. — Если бы знал, что капитану двадцать лет, еще бы в Москве отказался от этого путешествия.
Идем мимо Сомали в надежде, что пираты спят усталые и пьяные. Но Сомали, как говорится, одна не приходит. Постепенно усилился шторм до восьми баллов. Яхту стало швырять из стороны в сторону, словно бумажный кораблик. Она покачивается словно уточка, недовольно покряхтывает, поскрипывает старыми досками. Ворчливо скрежещут на палубе стянутые канатом пластиковые бочки с горючим, словно предчувствуя неладное. В холодильнике что-то с шумом перекатывается. Время от времени на камбузе на пол с грохотом падают кастрюли. Вы будете смеяться, но настроение у команды как-то сразу изменилось. Нет, мы не плакали ночами в подушку и не бились в истерике. Но появилась какая-то непостижимая, вселенская тоска, напряженность и вполне объяснимая тревога.
Захотелось домой, на диванчик, под плед. «В такой шторм только очень буйный, свихнувшийся сомалийский пират может выйти в море грабить!» — успокаивал я себя, надеясь втайне, что сомалийские пираты, очень умные, рассудительные люди, спят сейчас крепким сном или, на худой конец, резвятся с девчонками. Ведь должны быть у них и другие развлечения, кроме абордажа.
Вечером Федор собрал нас в кают-компании.
— Заверните паспорт и деньги в целлофан. Они постоянно должны быть при вас. Спасательные жилеты должны быть или на вас, или рядом с вами.
Вадим раздал нам спасательные жилеты. Несколько спасательных комплектов лежали наготове в рубке.
— Спать рекомендую здесь, — сказал Федор. — В каютах опасно. Можете не успеть выскочить на палубу в случае крушения.
С этой минуты мы жили в режиме чрезвычайного положения и ни на минуту не расставались с документами и спасательными жилетами. Даже в туалете. Исследователь аномальных явлений Леня Гаврилов неожиданно проявил себя как образец здорового практицизма. Он деловито собрал всю свою видео- и фотоаппаратуру, софиты, штативы для съемок, все свои пожитки, трусы, носки, гавайские рубашки, завернул все свое хозяйство в два пластиковых мешка и обвязал их спасательными жилетами. Мешки получились размером с Леню. Сам Леня со своими мешками стал похож на зажиточного оптового «челнока» из Чебоксар.
— Галеты и печенья не бери. Размокнут в воде, — порекомендовал ему Влад.
— Возьми лучше пару банок джема из папайи, — посоветовал я. — Неизвестно, сколько будем болтаться в океане.
— Смейтесь, смейтесь, — невозмутимо отвечал исследователь, коленом утрамбовывая багаж. Тога он еще не знал, что всуе все его труды…
10
Корабль мимо сомалийского берега идет ночью темной по навигатору, без огней, радар выключен. Мы даже говорим шепотом. Сказать, что нам было не страшно, значит нагло солгать, чего я, страстный поборник сущей правды, не могу позволить. Шутить мы стали чаще, а смеяться реже. Подбадриваем друг друга, как можем. Вахту несем парами, по четыре часа. Один — стоит за штурвалом, второй пристально смотрит в сторону сомалийского берега, чтобы, завидев пиратскую лодку (они обычно идут без огней), успеть задать стрекача, криком «Полундра!» заставить содрогнуться Вселенную и разбудить своих спящих мирным сном товарищей. А потом багром скидывать нелепо карабкающихся на яхту смуглых, как смоль, флибустьеров в воду, до тех пор, пока команда не почистит зубы и не приведет себя в порядок, а капитан успеет за это время сообщить по рации всему миру, что пора собирать деньги на выкуп. На худой конец, у нас есть автоматический буй EPRIB, который в экстренном случае будет автоматически подавать сигналы бедствия, до тех пор, пока его не взорвут. Но в глубине души каждый из нас надеется, что до буя дело не дойдет. Уром увидел, как упал и ударился виском об угол сундука в рубке казак Влад Середа и на миг потерял сознание.
— Ну, ладно, мне по работе надо, Леня фильм делает, Стефан деньги зарабатывает, Федор по привычке… — говорю ему, когда он приподнялся. — Ты-то чего пошел с нами?
— А я хочу показать, что казаки сегодня не только водку жрать стаканами могут, да «Любо!» кричать… — отвечает он, морщась и потирая ушибленный висок. И тут я вспомнил, что по батюшке я — цыган, и национальная гордость наполнила все мое существо! Да! Мы, блин, тоже не только можем приставать на вокзале «Мущщина, спросить можно?» да носить кольца не простые, а кольца золотые!
Сомали — африканское государство, находящееся сегодня в состоянии гражданской войны. Является базой пиратов Индийского океана. Основным источником бюджета полевых командиров является пиратство, захват заложников. Сомалийские пираты оснащены современными быстроходными катерами, автоматическим оружием и гранатометами. Для обеспечения безопасности судоходства в зоне пиратства осуществляется патрулирование силами ВМФ России, Индии и стран блока НАТО.
11
Еще за неделю до начала похода Вадим Цыганов вел переговоры с Израилем, чтобы они сопровождали нас вдоль побережья Сомали, до Джибути. Израиль согласился посадить на борт «Святой Виктории» своих бойцов, чтобы они шквальным огнем из автоматов обратили пиратов в позорное бегство, но оценил свои услуги по 1600 долларов за бойца в сутки. Причем настаивал как минимум на четверых человек, чтобы им не пришлось бегать по кораблю, выбирая удобные огневые точки, ведь, как известно, пиратов удобнее убивать одновременно с четырех сторон. Вдоль Сомали нам предстоит идти, по приблизительным расчетам, неделю. Нам придется продать последние штаны, чтобы заплатить израильтянам за конвой. Но, на наше счастье, узнав о благородной духовной цели нашей океанской миссии, на помощь пришли российские моряки. Федор Конюхов договорился с командованием ВМФ, что воль Сомали, до Джибути, нас будет сопровождать российский буксир. Но до встречи с российским буксиром оставалось еще полтора дня. Полтора дня рядом с сомалийским берегом. Я с надеждой поглядывал на икону святого Федора Ушакова, висящую в углу кают-компании, и ловил себя на мысли, что думаю о том, что же будет с иконой и с нами, если нас все-таки захватят. И даже слабая перспектива того, что за нас вскоре будут поднимать бокалы и поминать с теплотой и пусть даже с гордостью, меня мало успокаивала. Да тут еще выяснилось, что волны заливают дырявую палубу и вода затопляет машинное отделение. Помпа не успевает откачивать. А Сомали-то, вон, совсем рядом!
— Отец Федор! Благослови меня! — просит казак Влад. — Пойду Акафист почитаю.
— Благословляю, — отвечает отец Федор. — Иди. Читай.
12
Шторм крепчал. Волны, величиной с двухэтажный дом, с шумом перекатывались через палубу. Вскоре на яхте с пугающей частотой начались падения. Падали стулья, летели с полок книги. Да что книги! Грохнулся на мокрую палубу заботливый и внимательный друг, механик, старина Джеймс. Я видел, как он бережно нес вахтенному тарелку с макаронами и от резкого крена и толчка, крякнув, словно подбитая утка, свалился рядом с рубкой. Тарелка с драгоценными макаронами улетела за борт. Акулы сегодня отведают на ужин итальянских деликатесов. Ночью я слышал с камбуза грохот разбивающихся тарелок. Тарелки летали по пищеблоку, как инопланетные аппараты. Никогда на земле не подозревал в них таких аэродинамических качеств. Часть из них залетела даже в кают-компанию и разбилась вдребезги. Все бы это было забавно, если бы не трагично. Неприятность случилась с известным исследователем аномальных явлений Леней Гавриловым. Восстав ото сна, он, по обыкновению, зашел в кают-компанию, чтобы поприветствовать живых товарищей. Он не успел и рта раскрыть, как судно дернулось и дало резкий крен. И тут произошло нечто странное. Леня, гигант весом в центнер, каким-то чудом преодолев силы гравитации, вертикально взмыл вверх, словно ракета типа «воздух-диван», и стремительно полетел в сторону дивана. Леня, за свою жизнь исследовавший немало аномальных явлений, впервые сам стал аномальным объектом. Словно ядерной боеголовкой, исследователь врезался головой в спинку дивана, отчего спинка из мореного дуба разлетелась, а судно тряхануло так, что на камбузе вдребезги разбились остатки фарфоровой посуды. Стоявший в это время за штурвалом бывалый мореплаватель Конюхов Федор слегка побледнел и едва слышно прошептал:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
