– Да, мессен.
– Идите, – Олен поднялся. – И возвращайтесь завтра.
Последовало шесть поклонов, и только что назначенные члены Регентского совета пошли к дверям.
– Ловко, – сказал Харальд. – Теперь эти парни выпрыгнут из штанов, но постараются не подвести тебя.
– Надеюсь. – Рендалл устало потер глаза, только в этот момент обратил внимание, что за окнами темнеет. – Что, уже вечер? День пролетел так, что я и не заметил. Надо бы поесть чего-нибудь.
В животе было пусто, как в амбаре по весне, в голове слегка звенело.
– Ужин будет подан, когда пожелаете, мессен, – сказал ари Налн. – А подготовкой указа я займусь немедленно.
– Займись. А я, пожалуй, все же сниму эти доспехи. Сидеть в них за столом будет не слишком удобно.
К ужину собрались все спутники Олена. Явились Бенеш и Рик, пришли Саттия и тар-Готиан. Глянув на эту парочку, Рендалл ощутил вспышку раздражения, но быстро с ней справился.
Объявил, что завтра они рано выезжают, после чего отправился спать.
Поднялся Олен до рассвета, и вскоре полтора десятка всадников выехали из Золотого замка. Под моросящим дождем спустились к мосту через Гнилой ручей и повернули на север, к Синим воротам. Копыта процокали по сырым булыжникам мостовой, вытянулись охранявшие ворота стражники.
– Мерзкая погода, – сказал Олен, когда стены Безариона, чьи жители досматривали последние сны этой ночи, остались позади. – Я надеюсь, что, когда мы вернемся, над городом будет сиять солнце.
– Осталась ерунда, – заметил Харальд. – Победить и вернуться.
Глава 10. Битва
Отряд из сотни альтаро-разведчиков двигался рядом с почти тридцатитысячным войском, стараясь не привлекать к себе внимания. Это было непросто – все время быть начеку, следить за тем, чтобы не открыться для взглядов не только с земли, но и с воздуха. Пуская в ход колдовство, думать в первую очередь о том, чтобы его не заметили чародеи Господина или их жуткие союзники.
О том, что это, скорее всего, пробудившиеся от тысячелетнего сна Древние, из Великого леса сообщили в тот же день, когда они столкнулись с воинами Тринадцатого. Получивший эти сведения Приаллон тал-Удланд сказал, что им предоставили выбор – немедленно уходить, спасаться, или попытаться как можно больше узнать о существах, с которыми эльфы ни разу не имели дела.
Садиен тар-Роэс предложил разделиться, но уходить никто не захотел, и они остались.
За эти дни Лотис тал-Лотис вымотался так, как не выматывался никогда в жизни.
Он, как и остальные, почти не спал, большую часть времени проводил на ногах и лук не выпускал из рук. Даже в короткие моменты отдыха, когда удавалось подремать, Лотису снилось, что он бредет через сырой лес, преследуя непонятно кого и поглядывая вверх – не мелькнет ли меж ветвей громадная тень?
Видения мешались с явью, явь становилась похожей на сон, усталое оцепенение охватывало тело и разум.
– Вот и граница, – сказал Лотис тал-Лотис, когда глазам его десятка, шедшего в этот день в авангарде, предстала река и мост через нее, по которому сплошным потоком шли войска. – А где Харугот? Он должен защищать свои владения. Или они в союзе с этими?
– Вряд ли, – покачал головой старейший из воинов десятка, Лионнел тар-Харидол. – Это вторжение, а никак не дружеский визит.
Альтаро переправились через реку немного ниже по течению, и успели к замку как раз вовремя, чтобы увидеть «штурм». Древние порушили стены, убили защитников, потом к цитадели устремились воины Господина, потащили оттуда мешки, бочонки, сундуки и прочие трофеи.
– Совсем оголодали, – заметил Лотис. – Будь Эньян немного побольше, вторжение умерло бы само собой.
Войско Тринадцатого расположилось на ночлег рядом с взятым замком, и альтаро ничего не оставалось, как сделать то же самое. Около полуночи маги-эльфы принялись творить чары, направленные на Древних, тонкие, незаметные, не наносящие вреда, лишь позволяющие узнать пределы сил этих странных существ, неожиданно вынырнувших из бездн прошлого.
Простым воинам оставалось только прикрывать волшебников.
Лотис сидел на поваленном дереве, таращась во мрак, вслушиваясь в шум дождя, и яростно сражался со сном. Неподалеку располагались соратники, за спиной, на поляне размером со стол, возились и негромко переговаривались маги, иногда тьму разрывали слабые вспышки.
Судя по раздраженным голосам, чародейство не было успешным.
Закончилось оно только к утру, и тут же Лотиса сменили, и ему даже удалось немного поспать. Усталость после этого не отступила, а, наоборот, словно сделалась сильнее.
– Ничего, – проговорил Садиен тар-Роэс, оглядывая хмурых воинов. – Самое худшее, я думаю, позади…
И в этот момент с востока донесся треск, а за ним резкий сорочий крик – сигнал опасности.
– Он здесь! Быстро, уходим! – рявкнул Приаллон тал-Удланд и ни у кого не возник вопрос: «Кто – он?»
Чтобы напугать мага-альтаро, нужен по меньшей мере Древний.
Что-то понесло громадное, похожее на рогатого ежа чудище в чащу, прочь от дороги. И наткнулось оно прямо на пару эльфов-дозорных, которые начали стрелять и побежали в сторону, чтобы увести врага от соратников.
Но Древний, похоже, уловил «запах» чародейства альтаро и затопал туда, где ночевали разведчики. С грохотом рухнула столетняя сосна, заорали потревоженные птицы, и взгляду Лотиса предстала жуткая, оскаленная харя, такая черная, словно ее вымазали углем.
Горели алым глаза размером со щит, в круглой пасти метались то ли три, то ли четыре языка. Выдавался вперед длинный нос, с которого что-то капало, и шевелилась «шуба» то ли из иголок, то ли из щупалец, блестящих и длинных, белых и осклизлых на вид.
– О боги… – прошептал Лотис тал-Лотис, чуть ли не впервые в жизни ощущая свое полное бессилие.
Даже когда они сражались с йотунами, могучими, почти неуязвимыми, он знал, что может что-то сделать, причинить врагу хоть какой-то вред. Сейчас же понимал, что ни лук за спиной, ни меч на поясе не стоят ничего в схватке с подобным существом, и магия тут не поможет…
Увидев эльфов, Древний издал звук, более всего похожий на приглушенный смешок, и пополз вперед, сокрушая деревья, выворачивая кусты с корнем, вспахивая землю когтями.
– Бегом, на восток! – крикнул Садиен тар-Роэс. – Приаллон, прикрывайте!
Лотис повернулся и побежал, всех душевных сил хватило лишь на то, чтобы оглянуться и проверить, здесь ли воины его десятка. Над лесом поплыло шипение, и заструились между стволами пряди черного тумана, затанцевали на краю зрения тени, одновременно уродливые и притягательные.
Ноги ослабели, навалилось головокружение, такое сильное, что показалось – деревья вокруг пустились в пляс.
