Он попытался встать и тихо застонал.
– Ай, спина! – пробормотал Иэн, приподнимаясь на локтях. Он посмотрел на меня со страдальческой улыбкой. – Доброе утро, сеньорита. Как вы сегодня?
– Я? Как ты? Хочешь, пошлю за врачом или отвезу тебя в больницу, или скорую помощь, или как тут оно у вас называется? Ты что-то сломал? Ударился головой? Сколько Софий ты видишь?
Он засмеялся, успокоив меня этим смехом.
– Не волнуйтесь. У меня все прекрасно. – Иэн коснулся моей руки, все еще лежащей на его груди. – Конь уже не впервые сбрасывает меня, вы же помните?
Он попытался сесть. Я взяла его за плечи, чтобы помочь.
– Ты уверен, что все действительно хорошо?
Шторм такой высокий! Возможно, парень не чувствует боли, потому что тело у него до сих пор разгоряченное.
– Уверен. А теперь хватит переживать из-за меня. – Он стряхнул грязь с рубашки. Поднялось целое облако песка. – Думаю, сегодня Мадалена прочитает мне еще одну нотацию. Вчера она часами отчитывала меня за пару пятен краски. – Затем парень улыбнулся, как нашкодивший и попавшийся ребенок. И он совсем не раскаивался.
Это было вовсе не смешно.
– Дурак, ты же мог разбиться. – Я отпустила его, резко поднимаясь. – Думала, ты отказался от этого коня. Собираешься оставить Элизу одну? Без отца, без матери и теперь без брата?
Как он осмелился совершить настолько дурной поступок? Кто угодно знает, что приручить Шторма невозможно. Это же ясно как белый день! Только такой упрямец не видит этого! Почему он до сих пор настаивает на своем?
– Конечно нет. Я просто пробовал новую технику, – он снова улыбнулся.
Моя злость становилась все сильнее.
– И что это за новая техника? Быть сброшенным диким животным с высоты двух метров? Поздравляю! Она прекрасно работает! – В моем голосе смешались ирония и злость.
Встав с земли, Иэн отряхнул штаны, подняв новую тучу песка.
– Я думал, это невозможно, но ошибался, – сказал он, выпрямляя спину.
Я растерялась.
– Что невозможно?
– Думал, вы не можете быть еще прекраснее, чем обычно. Но таки ошибался, – объяснил он, мило улыбаясь. – Вы еще восхитительнее, когда переживаете за меня.
Я фыркнула и повернулась к нему спиной, направляясь к дому. С ним точно все было хорошо, раз он в силах шутить надо мной!
Между тем, уходя в спешке, с затуманенным злостью взглядом, я зацепилась подолом платья за деревянный забор. Ткань разорвалась настолько сильно, что в образовавшуюся брешь можно было просунуть апельсин.
– Чертово дурацкое платье! – проворчала я, расправляя юбку и тем самым увеличивая дыру.
Иэн уже был у меня за спиной, когда я снова двинулась в путь.
– Почему вы так злитесь? – спросил он теперь серьезнее.
– А почему ты такой дурак? – ответила я.
Он взял меня за локоть, останавливая.
– Отчего я вас так раздражаю? – На его лице появилось растерянное выражение. – Не может быть, что только из-за коня.
И правда, не только из-за Шторма. Я должна уехать, и мне стоит забыть Иэна. Должна вычеркнуть из памяти самое приятное и самое сильное чувство в моей жизни, хотя еще даже ничего не началось по-настоящему.
Я несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Он терпеливо ожидал, не прерывая молчания.
– Мне необходимо поговорить с тобой. Сейчас! Я ждала тебя вчера ночью, но ты все не приезжал… Где ты был, в конце-то концов?
– Мне нужно было съездить в город. Для бала не хватает некоторых деталей, и мне следовало купить вам…
– Купить мне? – осторожно спросила я. Мне не очень понравилось выражение его лица, когда он это говорил. То, как он произнес эти слова, его улыбка сказали мне, что данные обстоятельства могут создать новую неразбериху. Сладостную, но все же неразбериху!
– Оно будет готово через несколько дней. Я обещаю, что скоро вы обо всем узнаете. А почему хотели поговорить со мной вчера?
Приятный тон его голоса развеял мою злость.
Я вздохнула.
– Ты знаешь почему.
– Ах, – он кивнул. – Мы можем побеседовать сейчас. Я тоже должен сказать вам что-то важное.
Казалось, Иэну не терпится поговорить со мной. Вероятно, он думал, что мы сможем найти способ все решить. И все закончится хорошо. Но он не знал всей истории, к тому же ни один разговор в мире не исправит мою жизнь в данный момент.
– Отлично! Однако я предпочла бы поговорить в более уединенном месте.
Если собираюсь рассказать, что родилась через двести лет, то лучше сделать это без свидетелей. Хоть работники и были заняты приготовлениями к балу и проходили мимо так, будто не видели нас, любопытное ухо могло уловить то, что не надо. И я даже не желала думать о возможных последствиях.
– И где бы вы хотели сделать это?
– Какая разница? При условии, что нас никто не услышит, для меня не важно место. – Я пожала плечами. Моя храбрость начала испаряться. Было бы чудесно, если бы я могла ни о чем не думать, ничего не рассказывать и вести себя так, как хочу я.
Еще раз вздохнула – больше нельзя откладывать неизбежное. Он должен узнать обо всем до того, как я исчезну из его жизни навсегда без объяснений.
Иэн поправил воротник рубашки и провел руками по вспотевшим волосам.
– Если вас не беспокоит, что я не очень уместно одет, чтобы сопровождать вас…
– Не будь смешным, Иэн! Ты отлично выглядишь и так. Пойдем прямо сейчас, пока я еще не растеряла храбрость. – Я направилась вперед, ожидая, что он последует за мной.
Он не обманул моих ожиданий.
Однако не успели мы сделать и трех-четырех шагов, как увидели бегущую к нам Мадалену. Она что-то отчаянно кричала. По-видимому, кто-то не закрыл животных, и теперь на кухне было полно взгромоздившихся на все подряд кур и гигантских свиней, которые набросились на мешки с кукурузой, расставленные на полу. А ей уже пора было жарить на завтра мясо.
Иэн, повернувшись, с мольбой посмотрел на меня.
– Иди быстрее! Я жду, – сказала я удрученно.
Мои попытки подойти к кухне оказались безуспешными. Многие люди пытались поймать живность. Я подумала, что лучше подождать на улице. Поимка всех животных заняла больше времени, чем я ожидала. То и дело слышались кудахтанье, хрюканье и крик.
– Чертово отродье! – воскликнул Иэн.
У меня от восторга округлились глаза.
Мне понравилось, как он смотрится без этого налета образованности. Он вел себя так же, как и люди, к которым я привыкла. От других работников я услышала еще несколько ругательств. И благодаря этому почувствовала себя как дома.
