– На вас так мало информации. Ни одного убийства. Удивительно. Если так, то могу предложить выбор. Возвращение в собственный мир со стиранием памяти об Академии и всем с ней связанным, или оставить вам все воспоминания?
– Я хочу забыть все, но куда денутся те несколько месяцев, которые были проведены здесь?
– Вам и вашим знакомым будут внушены ложные воспоминания о занятиях в данные месяцы.
Моя мама согласно кивнула. Этот выбор дался ей очень легко. Если бы мне предложили такое, чтобы я выбрала? Забыть всех, с кем я была здесь. Забыть тех, смерти кого нужно оплакивать? Или жить с тем тяжелым грузом в несколько тон об убийствах, которые я совершила?
Почти никого не приговаривали к смерти, может, и я останусь в живых.
Теперь настал наш черед. Первыми выходили парни. Вот поднялся на возвышение Ол, каким-то чудом выживший в этой передряге. Приговор к замене воспоминаний, связанных с Академией.
Взошел на сцену Вульф Мейсон.
– Дар врачевания, – не моргнув и глазом, солгал он.
– Ложь, – негромко выкрикнула Лика и тут же прикусила язык, она была настолько испугана своей дерзостью, что от страха чуть в обморок не упала.
– И в чем его ложь? – Марта перевела взгляд на девушку, стоящую рядом со мной.
– У него был дар ускорения, когда мы проходили одно из испытаний, а теперь, он говорит о врачевании.
Сонг изогнула вопросительно бровь и повернулась к Вульфу.
– Хорошо. Вы меня раскусили, – парень, делая вид, что смущается, пошаркал ножкой. – Я умею забирать силы у тех людей, которые, возможно, скоро умрут. Обычно, так происходит всегда.
– Из-за тебя умер Касьян! – краснея, закричала Лика. Я знала, что все было неспроста. Задавалась таким вопросом, почему парень тогда не воспользовался своей силой.
– И не только он, – Вульф взглянул на меня исподлобья и криво ухмыльнулся. – Прасковья.
– Тварь! – я бросилась к сцене надеясь задушить его собственными руками. Два солдата в шлемах перехватили меня на полпути, не давая исполнить задуманное.
– Пустите, я должна убить эту мразь! – как можно сильнее я наступила на ногу одному из Мстителей, тот взвыл, но не отпустил.
– Да поживи ты еще хоть пару минут, – тряханул меня один из солдат.
– Они погибли из-за него! – я не хотела слушать Мстителей. Они убивали нас и теперь советуют вести себя благоразумно?!
– Мы знаем, – они меня так и не отпустили.
– И так, раз мы наконец-то разобрались, то Вульф Мейсон приговаривается к замене воспоминаний, блокированию сил и отправке на родную планету.
– Нет! – зарычала я, смотря на самодовольную ухмылку на лице у парня. Каким же он был хорошим актером все это время, что мы ни разу не усомнились в его чистых намерениях помочь?
Раздался выстрел. Вульф удивленно взглянул себе на грудь и упал. На губах у Мейсона появилась кровавая пена. На нем не было бронежилета – снял, когда все закончилось. Рано снял.
– Мы надеялись в вашем благоразумии, Марта Сонг, но как мы ошибались, – один из Мстителей, что держал меня, стоял с пистолетом, в вытянутой руке. Он нажал на кнопку на рукаве своей куртки, и шлем пропал с его головы. У меня перехватило дыхание. Рядом со мной стоял Аким. Живой и, похоже, с вернувшимися воспоминаниями.
– Не сейчас, Рина, – тихо сказал он, даже не удостоив меня взглядом.
Что не сейчас? Не кричать, как я рада, что он жив? Не охать о его возвращении? Как будто я собиралась это делать.
– Пусти, – я повела плечом, сбрасывая руку второго солдата, которым оказался Хоуэл. Я даже не узнала его сначала из-за отсутствия длинных волос.
– Мы побороли контроль сыворотки. Скоро она перестанет действовать и на всех остальных, – громко произнес Хоуэл. – Взгляните на свои руки, Мстители, и посмотрите на руки тех, кого вы убивали! Большая часть Мстителей – Академийцы! Вас обманывали все это время!
– Убейте их, – скомандовала Марта.
К нам стали приближаться несколько Мстителей. Среди них я увидела светловолосого мужчину с уродливым шрамом, пересекающим все лицо.
– Мне жаль Аким, ты мне нравился, – произнес мужчина, нацеливая пистолет. – Отпустите девочку.
– Иди давай, – твердо произнес Аким, искоса посмотрев на меня.
Я сделала несколько шагов в сторону, словно во сне. И когда меня уже взял за руку оклемавшийся Глеб, я очнулась.
Как я могла не почувствовать, что блокираторы выдохлись и силу ничего не сдерживает?
– Чертов идиот! Как ты посмел применять на мне мою же силу! – закричала я, понимая, что произошло. Теперь их убьют.
– Рина, заткнись, пожалуйста, – через плечо бросил Аким. Заткнись? Так теперь разговаривают с любимыми людьми? Эти слова сильно меня задели. Чего он добивался, говоря такого? Чтобы я его возненавидела? Рука с пистолетом даже не дрожала. Неужели он не боится умереть?
Глеб за руку попытался меня увести подальше, но я стояла на месте и даже не взглянула на парня.
– Рина, пойдем, – тихо проговорил он.
– Нет, – я обернулась и посмотрела мальчику в глаза. Точнее в один глаз. Вскрикнув, я прижала руки к лицу, чтобы как-то унять дрожь. Прежде такое красивое, теперь его лицо выглядело ужасно. Левая половина лица была вся в запекшейся крови, благодаря усилиям Вульфа, раны затянулись. Левого глаза не было.
– Не смотри на меня, как на монстра, пожалуйста, – попросил парень, сконфужено прикрывая лицо рукой.
– Я не… Прости, – тихо прошептала я.
– Запасной блокиратор, срочно, – приказ Марты Сонг прозвучал для меня как гром. Пока Акиму удавалось сдерживать солдат с помощью магии, которую он копировал у всех, кто был в зале. Огненные всполохи, молнии, водные струи. Пара Мстителей укрылась за большими щитами и выдерживала натиск сил, стреляя из пистолетов.
И тут, когда Аким снова выкинул вперед руку для удара, его не последовало. Магия исчезла. Я почувствовала, как у меня начинает болеть голова. Сейчас я становилась обычной девочкой.
– Не делай моих ошибок, убивай главного! – крикнула я, зная, как мне это потом может аукнуться.
Аким быстро понял, о чем идет речь, выстрелив в Марту Сонг. Пуля отскочила от невидимой преграды. Еще один выстрел и Хоуэл упал на пол, корчась от боли.
– А, Синигами вас побери, больно, – кричал парень, зажимая рану на животе.
Я выкрутилась из хватки Глеба и рванулась к Акиму, надеясь, что в меня стрелять не будут.
Выбежав на поле битвы, я закрыла собой Акима, прострелянного в руку, но все еще стоящего перед солдатами.
– Нет, – я расставила руки в стороны, не давая стрелять.
– Девочка, уйди, – попросил мужчина со шрамом на лице.
