– Я понимаю, ты хочешь защитить свою женщину! – произнес стражник, кивнув в сторону Тах. Мой безумный смех разом прекратился.
– Ты ничего не понимаешь, друг. Я защищаю не ее. Я защищаю тебя и всех твоих товарищей от нее.
Настала очередь смеяться стражнику. Затем Рал Ивак крикнул стоявшим перед входом стражникам:
– Идите сюда!
В комнате появились еще шесть стражников. Рал Ивак выхватил саблю у одного из них и присоединился к тем, кто стоял прямо передо мной. Я оглянулся и увидел, что лицо Тах покраснело от возбуждения.
– Ты мешаешь мне, Корвас. Отойди! – произнесла она.
Я снова посмотрел на иланийцев:
– Послушайте, друзья, у вас будет целая куча неприятностей, если вы сейчас попытаетесь разобраться с этим делом, а я позволю прекрасной Тах разобраться с вами!
Рал Ивак кивнул:
– В одном она права. Ты ей мешаешь. Отойди в сторону и позволь нам покончить с этой маленькой мерзавкой.
– Корвас, – обратился ко мне Лем Вайл. – Не мешайте Тах, пусть она займется ими. Она получит удовольствие от такой разминки, а у нас появится оружие.
Я резко повернулся к Вайлу:
– Неужели вы не способны думать ни о чем другом, кроме кровопролития? – Я положил руку на волшебную шкатулку и посмотрел на Тах: – Ты – прекрасный боец. Ты легко могла бы порубить на куски всех этих парней и еще сотню в придачу. Но с целой армией иланийцев тебе все-таки не справиться. Такой поединок не может закончиться чем-то иным, кроме множества ненужных, бессмысленных жертв. – Я поднял руки и коснулся ее щеки. – Мне невыносима сама мысль о том, что ты можешь погибнуть.
Нижняя губа Тах дрогнула, на глаза набежали слезы. В следующее мгновение она резко отбросила мою руку.
– Я могла бы убить тебя за это, Корвас. Я могла бы распороть тебе живот и сплясать на твоих внутренностях.
Да, это настоящая любовь. Я почувствовал кожей руки, как из волшебной шкатулки скользнул теплый лучик света, который тут же проник в мой разум. Меня наполнило всеобъемлющее понимание, и я решил высказать красавице Тах все, что я понял:
– Скольких же человек ты бездумно лишила жизни просто потому, что не в состоянии произнести хотя бы одно слово нежности? Скольких ты убила просто потому, что не можешь сказать своему хозяину, что ты...
В следующую секунду кончик сабли, которую Тах сжимала в руке, уперся мне прямо в горло. Лем Вайл быстро поднялся на ноги и, прихрамывая, подошел к Тах.
– Посмотри на меня, Тах! – Телохранительница даже не повела головой. – Посмотри на меня!
Он протянул руку, повернул к себе ее лицо и заглянул ей в глаза.
– Не делай этого, Тах! Ради меня, не делай этого! Прошу тебя! Отдай саблю Корвасу!
Тах на долгое время застыла в неподвижности. Затем опустила клинок и протянула его мне рукояткой вперед. Я взял у нее саблю, и тут же, на моих глазах, Лем Вайл со своей телохранительницей вернулись на свои прежние места. Здесь они повернулись лицом друг к другу и обнялись. Моего сердца коснулась непонятная, смутная боль.
– Корвас, ты настоящий Проводник!
– Что?
Я обернулся, чтобы посмотреть туда, откуда раздались эти слова, и в ту же секунду стены комнаты, в которой мы находились, разделились на сотни панелей-фрагментов. Их тут же куда-то унесли бесчисленные слуги иланийской царицы. Я понял, что за происходившим совсем недавно в этом помещении наблюдал весь царский двор. Царица Алия и ее дядюшка с улыбкой смотрели на меня, как, впрочем, и все остальные придворные.
Первым нарушил возникшую паузу хранитель книг Сату Эс. Он сидел в том же самом кресле в окружении все тех же лысых детишек – своего рода передвижного книгохранилища татуировок-книг.
– Так, значит, это было еще одно испытание?
– Если смотреть на мир глазами вековой мудрости, – ответил мне старый хранитель книг, – то все в нем – бесконечная череда испытаний.
– Надеюсь, что я хорошо справился с этим испытанием.
– Так же, как и с предыдущим – достаточно хорошо.
Какую-то долю секунды я усиленно размышлял над тем, не обезглавить ли мне хранителя книг, прежде чем вернуть саблю стражнику. В конце концов я предпочел обойтись без ненужного кровопролития и просто сунул клинок в руку Ралу Иваку.
– Держи! – Я снова посмотрел на Сату Эса. – Зачем же нужно подвергать меня испытаниям? Если то, о чем говорится в пророчестве, – правда, то все ваши испытания – лишь напрасная трата времени. Зачем они вообще нужны?
– Только ты сам можешь ответить на свой вопрос, Корвас! – отозвался старик, и в следующее мгновение свет погас и подо мной разверзся пол подводного мира. – Только ты сам испытываешь себя.
Все погрузилось во тьму. Не отпуская руки от волшебной шкатулки, я стал дожидаться той минуты, когда скроется тьма и снова прольется свет. В том, что будет именно так, я не имел никаких сомнений.
ГЛАВА 34
Когда мрак уступил место свету, оказалось, что я стою на песчаном берегу. Слева от меня находился сад с аккуратно подстриженными кустами и голыми, безлистными деревьями, наполнявшими воздух дурманящим ароматом. Справа простиралась бескрайняя гладь океана. Весь берег и поверхность воды были усеяны листьями, опавшими с садовых деревьев. По цвету они напоминали лаванду. Мне сразу же вспомнились слова гетеринского пророчества:
На кончиках пальцев Итара,
Там, где плавают лавандовые листья,
Разрушитель встретится с Мечом.
В живых останется только один,
И мир погибнет.
Так, значит, это море Манку, а я нахожусь недалеко от священного города Гивиды в Амритской империи. Именно здесь состоится поединок Меча и Разрушителя, который определит дальнейшую судьбу мира. Соперники сойдутся в смертельном поединке, из которого живым выйдет только один из них.
– Абрина?
– Да, Корвас? – Ее голос прозвучал где-то у меня за спиной.
Я обернулся. Абрина была одета в тончайшее золотистое платье, струившееся от шеи до самых пят. На ногах у великанши были золотые туфельки, а в руках она держала свой неизменный топор.
– Ты прекрасно выглядишь, Абрина.
Она широко улыбнулась и указала на меня:
– Ты тоже хорошо выглядишь, мой Проводник!
Я посмотрел на себя и обнаружил, что на мне какое-то непривычное одеяние из бледно-голубого шелка, а на ногах – новенькие кожаные сапоги того же цвета. Забавно, но совсем недавно сапоги представляли для меня огромную важность. Я снова посмотрел на Абрину.
– Мы сейчас одни?
– Да. На какое-то время.
Я посмотрел на пустынный берег.
