Но здесь никакого алкоголя мне не достанется. Может, смотаться в город? Но я боялась ехать куда-то в темноте. Во всем доме не было никого, кто мог бы меня развлечь — все, наверное, уже спали, а даже если бы и не спали, то все равно вряд ли захотели бы со мной развлекаться.
Я осталась одна-одинешенька, наедине с собой. Я, со мной, мне... У всех здесь была своя боль, и все чувствовали ее остро, как открытую рану.
«Не надо думать об этом», — снова и снова твердила я себе, дрожащей рукой подбирая щетку.
Этой ночью я вернулась в свою комнату так поздно, что мой неизменный вечерний чай давно остыл и подернулся пленкой. Я не стала его пить — у меня хватило сил только на то, чтобы сбросить на пол байковую рубашку и рухнуть в постель. Я так устала, что у меня даже плакать сил не было.
Этой ночью мне снились сны, как раньше. Плохие сны, отголоски воспоминаний. И еще мне приснились события, которые не были воспоминаниям и, но я словно наблюдала их откуда-то с высоты, издалека.
Я увидела свою компанию. Боз, Иннокенсио, Сесили и Кейт. Они сидели в машине и на полном газу неслись по темному извилистому шоссе. Они летели слишком быстро, гонясь наперегонки с другой машиной, в которой сидели обычные люди — совсем молодые ребята. За рулем сидел Боз. Вид у Инки был уже не такой безумный, как раньше, однако он все еще не был похож на себя прежнего.
Стояла ночь, луны не было видно. Обе машины поворачивали на такой скорости, что их заносимо на каждой петле дороги. Я видела, как машина Боза вырвалась вперед. Кейт сидела на переднем сидении, Инки и Сесили, устроившись сзади, следили за соперниками в заднее стекло. Все четверо показались мне карикатурой на моих друзей — их до боли знакомые лица были искажены гримасами беспечной лихости. Они казались слишком шумными, наигранно сумасбродными и до дурости безответственными. Два месяца назад я отлично вписалась бы в их компанию.
Это должно было плохо кончиться.
Гонка становилась все более и более безрассудной. Кейт и Инки улюлюкали на сидевших в другой машине, дразнили их, стреляли в них из пальцев. В глазах Инки горел странный огонек, которого я не видела раньше. Я заметила, как застыло лицо водителя второй машины, как побелели костяшки его пальцев, вцепившихся в руль. Его приятель, сидевший рядом, сменил праведный гнев на неподдельный страх — судорожно вцепившись в ручку двери, он вжался в спинку своего сидения, как будто давил на воображаемый тормоз. При этом он что-то говорил своему другу, но тот не обращал на него внимания, распаленный гонкой за Бозом.
Я не хотела смотреть дальше.
Это случилось почти на самом верху. Боз с визгом шин завернул за поворот, при этом его занесло так сильно, что одно колесо оторвалось от дороги, на секунду зависнув над скалой. Инки и девчонки завизжали от радостного испуга. В следующий миг Боз поддал газу, и переднеприводная машина, вновь обретя сцепление с дорогой, рванула вперед.
Второй машине повезло гораздо меньше. Гонясь за Бозом, ее водитель рисковал всем. Он отлично знал дорогу, видимо, много раз ездил по ней раньше. Но даже он не ездил по ней регулярно, на сотнях разных машин, на протяжении последних пятидесяти лет. Его занесло на том же повороте, заднее колесо оторвалось от дороги... и машина перевернулась. Рухнула вниз со скалы.
Я видела ужас в глазах ребят, их руки, скрюченные, словно когти, их разинутые в крике рты. Переворачиваясь, машина падала вниз со скалы, подскакивая при каждом ударе. Во время очередного переворота она ударилась о камень и вспыхнула, горящее топливо огненными реками хлынуло из пробитого бензобака.
Далеко наверху, на дороге, Боз остановил машину. Все четверо моих друзей свесились с края скалы, разглядывая горящую машину. Девушки прижимали ладони к губам, в их глазах светился адреналин. Боз и Инки тоже выглядели потрясенными, однако нервно посмеивались.
Только что они убили этих парней. Боз, Инки, Кейт и Сесили убили этих мальчиков — прикончили ради забавы. По сравнению с этим парализованный таксист казался школьным розыгрышем. Даже во сне я почувствовала тошнотворный холод в желудке.
Инки повернулся к Бозу и сказал:
— Нужно найти Насти. — Я не слышала слов, но их смысл был мне абсолютно понятен. — Ты понимаешь? Она будет жалеть, что пропустила такое!
Мысль о том, что я когда-то была той самой Насти, которая могла бы пожалеть, что пропустила это, была омерзительна до тошноты.
— Правильно, Инки, — поддержала Сесили. — Довольно! Давайте ее найдем.
Боз кивнул, не сводя глаз с утеса. Лицо его было мрачно. Потом он поднял голову и посмотрел прямо мне в глаза, как будто мог меня увидеть.
— Да, — сказал он. — Пришло время ее разыскать.
Задыхаясь, я села на постели и зажгла свет. Я была одна в своей комнате. Я была в Уэст Лоуинге. Даже если это было очередное видение, из него следовало, что они до сих пор не знают, где я.
Но я узнала эти горы, эту извилистую дорогу.
Боз, Инки и девушки были в Калифорнии.
Они прилетели в Америку.
Глава 24
Я чувствовала плохо скрытое нетерпение Солиса. Что, само собой, только ухудшало дело. Я попробовала еще раз. Попыталась очистить разум, выбросить из головы все мысли. Достичь абсолютного, сосредоточенного спокойствия столь же естественного для моей прежней жизни, как крылья и способность летать. Почувствовав готовность, я снова посмотрела на большую плоскую миску с водой. Вдох — выдох, вдох — выдох.
— Что такое вода? — голос Солиса был так тих, что я едва его расслышала.
Вспомнив, что он мне говорил, я старательно повторила:
— Вода это жизнь и смерть, свет и тьма, твердое и мягкое. Вода — это прошлое, настоящее и будущее. Жидкая, твердая и газообразная. Мягкая, как дождь, и ужасная в своей мощи. Она всезнающа и хранит самые глубокие тайны, — я сделала несколько вдохов и выдохов, пытаясь как можно меньше шевелиться. — Вода, открой мне свои тайны.
Я подождала. Это была моя третья попытка. Гадание на воде считается более простым способом, чем другие, но тоже требует навыка. И я должна была им овладеть. Поэтому продолжала всматриваться.
Я ждала, глядя на спокойную поверхность воды. Но сколько ни смотрела, видела только одно: воду. Мокрую миску с мокрой водой. Я стояла на коленях, у меня замерзли ноги и клонило в сон. И еще я проголодалась. Я понимала, что мое сознание нисколько не очистилось, а мысли не успокоились. И я не могла забыть о том, что на свете существует слишком много такого, чего я совершенно не хотела видеть. Черт, Солис меня убьет.
Внезапно я вытаращила глаза. Мерцающие образы стали проступать в миске, словно отражения в зеркале.
— Ой, там картинки в воде, — прошептала я, не шевеля губами. Солис ничего не сказал.
Я продолжала смотреть, полностью сосредоточившись на магии. Образ всколыхнулся и принял очертания — мои. Это была я, счастливая, с незнакомым ребенком на руках. Я выглядела неестественно нормальной, как самый обычный человек. Образ затуманился и начал таять, а потом появилась другая картинка. Я с шумом втянула в себя воздух, потом затаила дыхание: это был пожар в замке. На какую-то долю секунды я увидела мертвое тело — девочка лежала на холодном каменном полу, ее темные глаза были открыты, но ничего не видели, светлые волосы промокли от крови. Я видела огромное пустое место между ее головой и шеей, и темное озеро крови, медленно расползавшееся вокруг.
