— Уверен, вы доживете до ста пяти, — неловко сказал Толстый Чарли.
— Не говори так! — вскинулась старуха. Вид у нее стал встревоженный. — Не говори!!! Ваша семья и так уже наделала бед. Хватит подталкивать события!
— Я не такой, как папа, — напомнил Толстый Чарли. — Я не волшебный. Вы же сами отдали магию Пауку.
Но она как будто не слушала.
— Когда мы ходили на танцы, это было перед Второй мировой, твой папа шептался с главой джаз-банда, а потом его много раз звали петь на сцену с солистом. И все в зале смеялись и хлопали. Так он подталкивал события. Он пел.
— Где миссис Хигглер?
— Ушла на покой.
— Ее дом пуст. Ее машины нет на месте.
— Ушла на покой.
— Она что… на кладбище?!
Старуха на белых простынях, задыхаясь, хватала ртом воздух. Казалось, она потеряла дар речи и способна только пошевелить рукой.
— Позвать кого-нибудь на помощь? — спросил Толстый Чарли.
Миссис Дунвидди кивнула, но продолжала хватать воздух и задыхаться, поэтому он пошел искать миссис Бустамонте. Та сидела на кухне и смотрела «Опру» по крохотному телевизору на кухонной стойке.
— Она просит вас, — неуверенно сказал Толстый Чарли.
Миссис Бустамонте вышла, потом, вернулась с пустым кувшином.
— Чем ты ее до такого довел?
— У нее что, приступ или еще что-то? Миссис Бустамонте поглядела странно.
— Нет, Чарльз. Она над тобой смеялась. Сказала, от тебя ей сразу полегчало.
— О! Она сказала, что миссис Хигглер ушла на покой. Я подумал, может, у нее в голове мутится, может, миссис Хигглер на кладбище. Об этом и спросил.
Тут миссис Бустамонте улыбнулась.
— На Сан Андреасе. Каллианна уехала на Сан Андреас.
Она налила в кувшин воды из-под крана.
— Когда все началось, — сказал Толстый Чарли, — я думал, это я против Паука, а вы четыре — на моей стороне. А теперь Паука похитили, а вы четыре сговорились против меня.
Закрутив кран, старуха угрюмо уставилась на Толстого Чарли.
— Я уже никому теперь не верю, — продолжал он. — Миссис Дунвидди скорее всего разыгрывает умирающую. Наверное, стоит мне уехать, она выпрыгнет из кровати и будет танцевать чарльстон по всей спальне.
— Она не ест. Говорит, от еды у нее нутро болит. Только пьет.
— Где именно она на Сан Андреасе? — спросил Толстый Чарли.
— Просто уезжай, — ответила миссис Бустамонте. — Здесь твоя семья уже достаточно причинила вреда.
Толстый Чарли хотел было что-то сказать, но передумал и ушел без единого слова.
А миссис Бустамонте отнесла кувшин с водой миссис Дунвидди, которая мирно лежала в кровати.
— Сын Ананси нас ненавидит, — сказала миссис Бустамонте. — Что такого ты ему наговорила?
Но миссис Дунвидди не ответила. Миссис Бустамонте прислушалась и, удостоверившись, что старшая подруга дышит ровно, сняла с нее очки с толстыми стеклами, положила их возле кровати и натянула простыню, чтобы укрыть ей плечи.
А после села и стала ждать конца.
Отъезжая от дома миссис Дунвидди, Толстый Чарли сам не знал, куда именно направляется. Он в третий раз за две недели перелетел Атлантический океан, и данные Пауком деньги были уже на исходе. Он как раз миновал несколько тесно жавшихся друг к другу ямайских ресторанчиков, когда заметил в витрине плакатик: «СКИДКИ НА ОСТРОВА». Припарковав машину, он вошел внутрь.
— «Турагентство А» выполнит все ваши пожелания, — сказал ему туроператор извиняющимся тоном, которым врачи обычно объясняют пациенту, что означенную конечность придется ампутировать.
— Э-э-э… да… Спасибо. Э-э-э… Как дешевле всего добраться до Сан Андреаса?
— Вы собираетесь в отпуск?
— Не совсем. Просто хочу съездить на день. Может, на два.
— Когда хотите уехать?
— Сегодня после полудня.
— Шутите?
— Нисколько.
Траурное рассматривание компьютерного экрана. Щелчки клавиатуры.
— Кажется, я не могу предложить вам ничего дешевле тысячи двухсот долларов.
— Ох! — Толстый Чарли обмяк на стуле.
Снова щелчки, на сей раз мышью. Мужчина шмыгнул носом.
— Нет. Тут что-то не так. Тут явно что-то не так. — А потом: — Подождите минутку. — Телефонный звонок. — Этот тариф еще действителен? — Нацарапав в блокноте какие-то цифры, туроператор поднял взгляд на Толстого Чарли. — Если поедете на неделю и остановитесь в отеле «Дельфин», я мог бы устроить вам неделю отпуска за пятьсот долларов, питание в отеле включено. Перелет вам будет стоить только пошлину в аэропорту.
Толстый Чарли моргнул.
— Есть какой-то подвох?
— Это акция по развитию туризма на острове. Как-то связано с фестивалем музыки. Сомневаюсь, что он еще идет. Но сами знаете, как говорят… Что оплатил, то и получай. Захотите питаться в другом месте, придется раскошелиться.
Толстый Чарли положил на стол пять мятых стодолларовых купюр.
Дейзи начинала понимать копов, которых обычно видишь только по телевизору: крутые, закаленные и стопроцентно готовые пойти против системы. Такие копы интересуются, считаешь ли ты себя везунчиком или хочешь ли ты устроить им праздник, и в особенности такие, которые говорят: «Я слишком стар для этого дерьма». Дейзи было двадцать шесть, и ей хотелось сказать окружающим, что она слишком стара для этого дерьма. Она вполне сознавала, как нелепо это звучит, — спасибо, что подсказали.
В данный момент она стояла в кабинете суперинтенданта Камбервелла и говорила:
— Да, сэр. На Сан Андреасе.
— Ездил туда в отпуск пару лет назад. С бывшей миссис Камбервелл. Очень приятное место. Ромовый торт.
— Очень похоже, сэр. На пленке из Гатвика заснят определенно он. Путешествовал под фамилией Бронстейн. Роджер Бронстейн вылетел в Майами, где пересел на самолет до Сан Андреаса.
— Вы уверены, что это он?
— Совершенно.
— М-да, выходит, что мы в полной заднице, верно? — отозвался Камбервелл. — Ведь у нас с ними нет договора об экстрадиции.
— Но должно же быть что-то, что мы могли бы сделать.
— Ну… Можем заморозить его оставшиеся счета и наложить арест на его имущество. Разумеется, так мы и поступим, хотя пользы от этого как от козла молока, потому что у него уйма наличности в таких местах, до которых мы не можем дотянуться, даже отследить не сумеем.
— Но он же совершил у-бий-ство, — последнее слово Дейзи размеренно произнесла по слогам.
