То, что Иссерсону было ясно, как простая гамма, руководству Генштаба представлялось чем-то совершенно невероятным. Ну, ещё бы, ведь, по твёрдому убеждению Маршала Победы, это в старой царской армии Генеральный штаб являлся «мозгом армии»; мозг РККА находился в Центральном Комитете партии большевиков, точнее, в гениальной голове товарища Сталина, давшего военным твёрдую установку о том, что Гитлер не решится напасть на Советский Союз до тех пор, пока не разберётся с Англией. Вот поэтому Иссерсон и не попал «в руководящий состав» Генштаба, а после выхода своей брошюры был уволен из армии, затем посажен и приговорён к расстрелу с заменой «вышки» на 10 лет лагерей.
Всё повторилось в точности. Слово «польский» в книге Иссерсона можно спокойно поменять на «советский», Данциг – на Украину, и получим полную картину летнего разгрома 1941 года:
«Так началась германо-польская война. Она вскрыла совершенно новый характер вступления в современную войну, и это явилось, в сущности, главной стратегической внезапностью для поляков. Только факт открывшихся военных действий разрешил, наконец, сомнения польских политиков, которые своим чванством больше всего войну провоцировали, но в то же время больше всех оказались захваченными врасплох.
Польское командование допустило также стратегические ошибки и просчёты, которые не могут быть поставлены в непосредственную зависимость исключительно от внутренней политической гнилостности бывшего польского государства.
Они коренятся в поразительном непонимании новых условий, в которых может произойти вступление в современную войну.
В этом отношении войну проиграл прежде всего польский Генеральный штаб, показавший пример чудовищного непонимания стратегической обстановки и в корне неправильной её оценки…
Ошибки польского командования могут быть сведены к трём основным.
1. На польской стороне считали, что главные силы Германии будут связаны на западе выступлением Франции и Англии и не смогут сосредоточиться на востоке.
2. На польской стороне считали, что в отношении активных действий со стороны Германии речь может идти только о Данциге и даже не о всём Данцигском коридоре и Познани, отторгнутых от Германии по Версальскому договору. Таким образом, совершенно не уяснили себе действительных целей и намерений противника, сводя весь вопрос уже давно назревшего конфликта к одному Данцигу.
3. На польской стороне считали, что Германия не сможет сразу выступить всеми предназначенными против Польши силами, так как это потребует их отмобилизования и сосредоточения. Предстоит, таким образом, ещё такой начальный период, который даст возможность полякам захватить за это время Данциг и даже Восточную Пруссию.
Таким образом, мобилизационная готовность Германии и её вступление в войну сразу всеми предназначенными для этого силами остаются невдомёк польскому Генштабу.
Поляки не разобрались в стратегической обстановке, и это явилось уже проигрышем, по меньшей мере, первого этапа войны, а то и всей войны.
В этом отношении война для Польши была проиграна ещё ранее, чем началась.
Глубокое непонимание всей стратегической обстановки привело польское командование к совершенно эфемерному плану стратегического развёртывания…
В основу польского стратегического развёртывания в сентябре 1939 года был положен наступательный план, ставивший своей задачей захват Данцига и Восточной Пруссии. Стратегическое чванство, лишённое всякой реальной почвы, было этим планом доведено до высшего апогея своей карикатурности…
Вся масса развёрнутых войск была очень плохо управляема, и штабы оперативных групп представляли едва сколоченные организмы. Наконец, все войска оставались в открытом поле. Никаких укреплений местности, опорных пунктов и оборонительных рубежей не было, за исключением укреплённого пункта Кульм на р. Висла в Данцигском коридоре и крепости Модлин у слияния рек Висла и Зап. Буг. Не было также сделано ни одной серьёзной попытки возвести полевые укрепления в дни, оставшиеся до открытия военных действий. Польский Генштаб беспечно заявлял, что в этом-де нет никакой нужды: война будет проведена как манёвренная…
Никакого начального периода войны не было. Никаких стратегических предисловий и предварительных действий. Война началась сразу в развёрнутом виде и полным ходом. Именно этот момент внезапного открытия военных действий широким фронтом и всеми развёрнутыми силами на польской стороне прогадали.
При уже указанных ошибках польского Генштаба это создало обстановку полной стратегической растерянности, скоро перешедшей в общее смятение. Польская армия была захвачена врасплох самой формой внезапного вторжения вооружённых сил Германии, и это нанесло ей непоправимый и самый решительный удар».
Четвёртой ошибкой можно назвать сталинскую уверенность, что его красноармейцы и командиры, «овладевшие передовой военной техникой, политически сознательные, полные ненависти к врагу, физически крепкие, выносливые и ловкие, прекрасно знающие военное дело, беззаветно преданные своей социалистической родине и партии Ленина – Сталина», далеко превосходят «чванливых поляков», ничем не уступают германским солдатам и офицерам и «в будущих схватках социализма с капитализмом будут творить чудеса, какие не знает ещё военная история».
К исходу 22 июня 1941 года, в обстановке «полной стратегической растерянности», советское военное руководство, выбросив в мусорную корзину планы прикрытия, родило великолепную в своей самонадеянности директиву № 3, поставив фронтам следующие задачи:
армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл Сувалкской группировки противника, уничтожить её во взаимодействии с Западным фронтом, к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки;
армиям Западного фронта, сдерживая противника на Варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации фронта во фланг и тыл Сувалкской группировки противника, уничтожить её совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки;
армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая государственную границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5-й и 6-й армий, не менее 5 мехкорпусов и всей авиации фронта окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 24 июня овладеть районом Люблин, прочно обеспечить себя с Краковского направления.
Таким образом, войскам предписывалось за одни сутки без подготовки мощными ударами разгромить врага на трёх стратегических направлениях одновременно и далее наступать на его территории. Чем-то это напоминает жуковскую атаку на Баин-Цаган – без подготовки, о которой так красиво рассказывал Павлов, без разведки, без знания противника, без связи, без авиационной поддержки и взаимодействия с пехотой. Механизированные корпуса были бездумно брошены в бой – окружать и уничтожать – растворились, как сахар в кипятке. Процесс достаточно подробно описан в современных исследованиях, но всё же несколько примеров.
