Рыбаки напряженно следили за успехами пловца, их молчаливое присутствие служило Стивен поддержкой и утешением, хотя они – как и она сама – ничего не могли поделать, чтобы помочь ему.
Когда расстояние от берега стало значительным, а дом начинал догорать, давая все меньше света, человека в волнах было уже почти не видно. Конечно, угли будут тлеть еще несколько часов, и жар согревал людей на мысу, но языки пламени уже не взлетали к небесам. И все же, когда пловец снова развернулся к берегу, Стивен казалось, что она различает по временам его белое лицо среди волн. Внезапно он сделал какой-то жест – она не смогла понять его, как будто он протянул вперед, перед лицом, обе руки.
И только теперь тяжелая повозка загромыхала совсем рядом с кострищем. Ее тащили отличные лошади – некоторые явно охотничьи, непривычные к грузовой работе. Стук копыт и колес дополняли громкие голоса людей. Среди подоспевших были и джентльмены, которые отдали своих верховых лошадей в помощь береговой охране.
Старик-китобой указал прибывшим на пловца в море. Кое-кто утверждал, что разглядел его, хотя теперь и самой Стивен, и многим другим казалось, что его совсем не видно. Старший охранник покачал головой:
– Нет смысла сейчас бросать линь! Даже если бы он сумел поймать конец, мы все равно не сможем вытянуть его по этим скалам. Он разобьется насмерть!
Стивен похолодела: неужели все напрасно? Это конец? В отчаянии она воскликнула:
– О, неужели ничего нельзя сделать? Совсем ничего?! И лодка не может зайти с другой стороны? Неужели такой храбрый и благородный человек погибнет? – по лицу ее потекли слезы.
Один из прибывших с повозкой, сквайр из соседнего имения, изрядный бездельник и мот, но отменный наездник, уже знакомый Стивен по нескольким встречам, с восхищением взглянул на расстроенную девушку и произнес:
– Не плачьте, леди де Ланнуа. У него еще есть шанс. Посмотрим, что я могу сделать.
– Благослови вас Бог! – импульсивно воскликнула она, пожав ему руку, а затем добавила уже более трезво: – Но что вы можете сделать?
– Мы с Гектором попробуем, – он обернулся к одному из рыбаков и спросил: – Здесь можно где-то спуститься к воде?
– Да, сэр! – быстро ответил тот. – Есть тропинка, мы ходим по ней к нашим лодкам.
– Тогда пойдем! – решительно заявил молодой сквайр. – Кто-то сможет посветить? Если Гектор сумеет спуститься, у нас есть шанс, он плавает, как рыба. Когда он участвовал в скачках, я тренировал его в море, чтобы никто не смог шпионить за нами и узнать, в какой он форме. Мы часто плавали вместе, в том числе и при волнении. Конечно, не при таком сильном!
– Но это слишком опасно для вас! – возразила Стивен, испытывая естественное чувство вины за то, что могла послужить причиной такого рискованного решения.
Молодой человек легкомысленно рассмеялся:
– Ерунда! Должен же я сделать хоть что-то доброе за всю жизнь! Жизнь того славного парня стоит десяти других! Эй, помогите мне с Гектором, его надо отвести вниз. Надо скорее выпрячь его из повозки, вместо седла ограничимся подпругой. Надо за что-то держаться, но не сковывать коня, ему надо поднимать голову.
Несколько человек помогли сквайру освободить коня от упряжки – тот нетерпеливо переступал с ноги на ногу, нервно косился на догоравший дом. В мгновение ока на коне затянули подпругу, и молодой сквайр потрепал скакуна по гриве, постарался успокоить его. Проходя мимо Стивен, юноша сказал одному из друзей:
– Придержи коня, Джек, – затем он шагнул к Стивен, пристально взглянул ей прямо в глаза: – Пожелайте мне удачи! И позаботьтесь о том, чтобы дать нам побольше света!
Девушка со слезами на глазах пожала руку сквайра:
– Вы так отважны! Благослови вас Бог!
Внезапно юноша наклонился и слегка поцеловал руку Стивен, а потом поспешил к обрыву. На секунду она рассердилась – никто прежде не целовал ей руку, однако юноша рисковал жизнью, и это оправдывало его вольность.
Сквайр с помощью нескольких человек сумел провести коня по узкой и крутой тропе до воды. Им пришлось петлять и оступаться, скользить и прижиматься к обрыву. Стивен осталась у горящего дома едва ли не в одиночестве, все остальные были заняты делом: надо было снова усилить огонь, пополнив кострище топливом. Когда это удалось, Стивен смогла разглядеть в воде лицо пловца – он был далеко от опасных скал, но далеко и от берега.
Стивен взглянула вниз: сквайр уже находился на маленьком пляже под отвесными скалами. Он поднял руку.
– Если тут достаточно глубоко, мы можем обогнуть эту скалу, – крикнул он.
– Здесь добрых десять саженей.
– Хорошо! – он жестом приказал всем отойти в сторону.
Затем юноша снял верхнюю одежду, оставшись лишь в рубашке и штанах. Он похлопал коня по шее, а затем легко вскочил на него и направил в воду. Благородное животное без колебаний подчинилось. Он был хорошо знаком с жестом и возгласом хозяина и не нуждался в шпорах. Конь раздувал ноздри, мотал головой, но решительно направился навстречу высоким волнам, буквально прыгнул в воду. На несколько мгновений он скрылся из вида, а потом появился вновь. Сквайр соскользнул с коня, удерживаясь за повод, и поплыл рядом с ним. Они уверенно направлялись навстречу благородному, но уже заметно уставшему пловцу, удерживаясь чуть в стороне от скал.
Люди на берегу подбадривали пловцов криками, некоторые из помощников сквайра взобрались на мыс. А костер разгорелся еще ярче.
В огонь летело все, что могло гореть: куски ограждения, тряпки, палки, вяленая рыба… Все это обильно поливали остатками масла и смолы, доставленными в повозке. Работа кипела. Рядом со Стивен остановились старый китобой и начальник порта, а также несколько женщин. Остальные мужчины разматывали бухту тонкого каната, который мог пригодиться, чтобы вытащить из воды обоих пловцов. Приготовили и запасной повод, чтобы помочь коню выйти на берег, если будет шанс и для него.
Свернув в сторону от синего сигнального огня в порту, Гарольд взглянул на далекую полосу белых скал, и сердце его болезненно сжалось. Несмотря на все его силы и упорство, несмотря на всю уверенность, обретенную за годы усердного труда и успехов в Америке, теперь он почувствовал, что удача оставляет его. Вот уже больше часа он яростно боролся с волнами, а до того усердно работал на попавшем в беду корабле. Теперь он уже не отвечал за спасение других людей, в его руках была лишь одна жизнь – его собственная. Его бросало то в холод, то в жар, все тело ныло от боли. Одинокий посреди темных вод, он доверился течению, которое понесло его на скалы. Ни пожар на судне, ни береговые огни уже не казались ему достаточно яркими и притягательными. Зрение его угасало, глаза застилал мрак. Он видел лишь светлые контуры скал и яростную штормовую пену, горизонт раскалывался на части, и уже неясно было, где верх, а где низ.
Но все же он продолжал плыть. Конечности сводило судорогой от холода, едва хватало сил удерживаться на поверхности, когда накатывала очередная волна. Он не сдавался, твердо намереваясь выбраться на берег. Там, на земле, его должно ждать укрытие, тепло. Если сейчас он сумеет выйти за край мыса, волны станут меньше, а там, глядишь, найдется и подходящее место, чтобы выйти из воды.
