— О нас? Нет, никаких. И я слышала, что директор группы DaBoyz восхищен этим новым проектом.
— Да. Слушай, мне кое-что надо у тебя спросить. Тереза говорит, что оба лидера этой группы — геи.
Стефани покачала головой.
— Не слышала об этом. Но меня это почему-то не удивляет. А что, есть проблема?
— Вовсе нет. Но она также сказала, будто слышала на MTV, что они собираются разойтись.
Стефани почувствовала сильное раздражение. Диск не будет пользоваться особой популярностью, если лидеры группы разойдутся, это всем понятно.
— Это так. Именно поэтому новый сингл так важен для них. У них есть инвесторы, которые, естественно, боятся потерять вложенные деньги, вот они и делают этот диск для них. Если все пойдет нормально, ты поможешь многим людям спасти их деньги. Попробуй их кинуть — и ты никогда больше не сможешь работать в этом городе, — засмеялась она.
— Я никогда не знаю, когда ты шутишь, а когда серьезна.
— И то, и другое, я думаю. Ты делаешь большое дело. Помнишь, я сильно рисковала своей карьерой, когда начинала это?
— О, нет-нет, не возвращайся к этой теме, — лениво протянул он.
— И прости меня за вчерашнее. Я на самом деле хотела видеть тебя, Роберт, но я уже договорилась идти за покупками вместе с Салли, перед тем как…
Роберт искоса посмотрел на нее и улыбнулся.
— Перед тем как?..
— Перед тем как мы увиделись.
— Ну и хорошо, что так получилось. Это позволило мне поработать. А если бы ты и я оказались вдвоем, то…
Стефани покосилась на него.
— Ну и что же мы делали бы, в таком случае?
— Разговаривали. Строили планы.
— Я знаю. Ты делаешь меня такой счастливой. Даже Салли это признает.
Роберт, взглянув на Стефани, предложил:
— Мне бы очень хотелось познакомиться с твоей таинственной подругой Салли.
— Она уже давно этого хочет. Я столько ей о тебе рассказывала.
— Думаю, она удивится, услышав последние новости.
— Удивится — это не то слово, ведь она так не верила в серьезность наших отношений. Я сказала ей, что мы можем встретиться после Рождества и отпраздновать. Салли платит.
— Прекрасная мысль. А почему платит именно она?
— Потому что она мне проспорила обед, сказав, что ты никогда не оставишь свою жену ради меня.
— Ну, думаю, в этом уже можно не сомневаться. Я закажу в «Шанахане» столик.
— Ты еще не передумал насчет Рождества? — поинтересовалась Стефани.
— Я только об этом и думаю, — быстро ответил Роберт.
— Ты сможешь провести Рождество со мной?
Прежде чем ответить, Роберт увеличил скорость, и Стефани подумала, что это было сделано с целью уйти от ответа.
— Боюсь, что нет. Ну же, будь разумной.
Должно быть, на лице Стефани что-то отразилось, потому что Роберт немедленно продолжил:
— Ты предлагаешь мне пойти к Кейти и детям и сказать им: «Знаете что? Я вас покидаю. Да, кстати, с Рождеством». Разве я так смогу?
Стефани печально согласилась.
— Нет. Конечно же, нет.
Да, Роберт всегда предлагал разумные пути, и она всегда с ним соглашалась. Надо признать, каждое его оправдание звучало совершенно рационально. Стефани кивала, не слушая, что он говорит дальше. Значит, то, что Роберт сказал о субботе, неправда? Ей нужно было подумать.
Но он так ее обнадежил!
Если Роберт сейчас снова уйдет, как всегда, надавав Стефани кучу обещаний и оставив ее с надеждами, она сама пойдет к его жене и все ей расскажет. Если он боится причинить Кейти боль, она сделает это за него!
— Но я увижу тебя утром. И проведу с тобой весь рождественский день, — добавил Роберт.
— А когда ты скажешь ей? — спросила Стефани. Его ответ немного успокоил, но она хотела большего. Ей нужно было что-то определенное, что-то, за что можно было уцепиться.
— Думаю, двадцать седьмого. Кажется, будет пятница.
— А почему не в четверг?
— Потому что я давно пообещал съездить к ее сестре на обед. Все обещания нужно выполнять.
Что-то похожее на панику начало овладевать Стефани. Паника и… гнев. После того как Роберт сказал в субботу, что хочет быть с нею, она так или иначе рассчитывала, что на Рождество они будут вместе. Но когда Стефани во второй раз начала этот разговор, то поняла, что Роберт и не собирается ничего предпринимать.
— А что я должна делать на Рождество? Сидеть и ждать, когда же ты придешь?
— Так что я расскажу ей в пятницу, и Новый год мы встретим вдвоем. Мы будем вместе в эту ночь и в первый день Нового года. Для нас начнется новый день, новый год, новая жизнь. Но я должен проявить и к Кейти, и к детям уважение.
Стефани согласилась:
— Да, ты прав. Абсолютно прав. И пара-тройка дней ничего не решат для нас, правда? А Рождество — это совсем скоро.
Они сошли с беговой дорожки и пересели на велотренажеры.
— Мне в любом случае нужен твой совет, — произнес Роберт, когда у него восстановилось дыхание.
Стефани продолжала крутить педали, но удивленно смотрела на него.
— Какого рода совет?
— Я о компании. Знаешь, она создавалась при Кейти, и пятьдесят процентов акций принадлежит Кейти.
— Я знаю это, — осторожно сказала Стефани. Что он задумал? Может, продать компанию?
— Мне было бы приятно, если бы ты присоединилась ко мне и мы бы стали работать вместе, а компанию назвали Р&С — Роберт и Стефани. Конечно, если нам удастся выкупить акции у Кейти.
Стефани долго молчала, удивленно глядя на Роберта. Она не хотела этого говорить, затем решила: пусть он услышит это от нее, и постаралась как можно дипломатичнее ответить:
— Я не думаю, что мне интересно это в данный момент. Для меня работа в твоей компании стала бы шагом назад, ступенькой вниз по карьерной лестнице.
Роберт засмеялся было, подумав, что она шутит. Когда же он понял, что Стефани серьезна, улыбка исчезла с его лица.
Раз уж он заговорил о делах компании, и заговорил откровенно, она должна поступить с ним так же и рассказать остальное.
— Кроме того, ты больше не получишь предложений от моей компании. Поскольку мы с тобой теперь вместе, это будет некрасиво по отношению к компании, в которой я сейчас работаю. Так что заказов больше не будет.
— Не будет… — Роберт выглядел так, будто его ударили.
— Да. Но я буду держать ухо востро. Я буду слышать и знать все, что происходит, и помогать тебе. В этом случае у нас не возникнет проблем. Кроме того, — продолжала Стефани, — я думаю, что ты мог бы закрыть Р&К.
