Джордан спустился вниз. Приложил палец к губам, не давая ей заговорить. Затем увлек ее глубже в туннель и прошептал, склонившись к ней совсем близко:
– Я слышал там голоса. Над нами люди.
– Вы слышали, о чем они говорили?
– Насколько мне удалось расслышать, они обсуждали что-то вроде меню к хозяйскому обеду.
– Они? Мужчины или женщины?
– Думаю, женщины. Слышно плохо, да и камни искажают голоса. Так что не могу сказать наверняка.
Изабелла села, поставив лампу возле ног.
– Как вы думаете, они знают, что под ними подземный ход?
– Если мы выскочим из люка у них на глазах, как черти из табакерки, то уж точно узнают.
Тень улыбки тронула ее плотно сжатые губы, когда она сказала:
– Значит, надо идти дальше.
Он отозвался, погладив ее по щеке:
– А можно вернуться.
– Мы еще не добрались до конца подземного хода. Когда доберемся туда, будет ясно, что делать.
Она встала. Джордан улыбнулся. Взял факел и двинулся вверх по туннелю. Изабелла посмотрела на лестницу и вздохнула. Что ж, нужно было сразу понять, что придется нелегко.
Туннель извивался, словно змея. Наверное, его строители хотели миновать подвалы тех, кто не принадлежал к Братству. Или слишком трудно было пробить путь сквозь скалу? А может, была и другая причина.
Ее лампа вдруг мигнула.
– Джордан! Кажется, она сейчас потухнет.
Он обернулся через плечо и поднял повыше свой факел. И вдруг, вскрикнув, бросил факел ей. Меч лязгнул о каменный пол. Дико размахивая руками, Джордан пытался перенести вес тела на опорную ногу. Качнулся вперед… и провалился под землю.
Выронив лампу, Изабелла бросилась на пол и успела ухватить его руку. Попробовала потянуть его на себя, но гладкий пол скользил. Вжимаясь бедром в стену, напряглась, чтобы не скатиться вперед и вниз. Теперь она держала обе его руки. Сморщилась от боли – снова заболело плечо. Сцепив зубы, уперлась в стену второй ногой и потянула.
Она не смогла сдвинуться с места.
Придется действовать по-другому. Изабелла подтянула к себе ногу и встала на четвереньки. Нужно использовать собственное тело как рычаг, чтобы вытянуть Джордана из ямы. Медленно – так медленно, что, казалось, время остановилось, – Изабелла смогла отодвинуться от ямы.
Посыпались камешки, улетая в бездну, когда Джордан наконец перевалился через край. Каждый мускул девушки содрогался от боли, но она продолжала делать шаг за шагом. Потом Джордан выпустил ее руки. Она упала.
– Джордан!
– Тише, Изабелла. – Он подполз к лежащей на полу девушке. – Я жив, притом благодаря вам!
Изабелла обхватила его руками и притянула к себе. Ей верилось, что поцелуй лучше скажет все, что она не решалась сказать. Джордан просунул руку ей под спину.
Лампа мигнула, ее свет сделался совсем тусклым. Изабелла села, уставясь на лампу. Нужно было взять еще одну.
Потом она встала, взяла факел и посветила в провал. Дна было не увидать. Но должно же там быть дно.
Джордан рывком поднялся и выругался. Ноги не держали. Если бы не Изабелла, он был бы сейчас мертв. Он поднял с пола меч, сунул его в ножны.
– Благодарю, Изабелла. Я снова обязан вам… жизнью. Его не удивило, когда она сделала вид, что не слышит.
Ей всегда было неловко, когда ее благодарили за то, что она считала само собой разумеющимся. Любой на ее месте поступил бы так же! Он снова спросил себя – какой была ее жизнь в аббатстве Святого Иуды? Кто научил ее так рассуждать?
– Что за люди, – спросила Изабелла, – прорубили ход и забыли засыпать яму?
– Люди, которым хотелось знать наверняка, что никто не пройдет этим путем, не имея ключа.
– Что же пытается утаить Братство?
– Этот вопрос из тех, которые лучше не задавать.
– Не так опасно спросить, как попытаться найти ответ.
Изабелла сняла с пояса кнут и раскрутила. Конец кнута щелкнул по другую сторону от провала.
– Что вы делаете?
– Хочу зацепиться за что-нибудь кнутом. Тогда мы сможем перебраться на ту сторону.
– В темноте?
Она подала ему факел.
– Поднимите повыше, чтобы было видно.
Джордан поднял факел как можно выше и стал следить, как она забрасывает кнут в направлении крупной глыбы камня. Бросок за броском. Каждый раз кнут легко соскальзывал, стоило его потянуть. Но вот – он бы давно уже сдался! – конец кнута в который раз обернулся вокруг каменного выступа, и когда она потянула на себя, петля затянулась еще крепче.
Изабелла сделала шаг назад, готовая оттолкнуться и перелететь через пропасть. Джордан остановил ее:
– Я первый.
– Но…
Он заставил ее замолчать поцелуем, от которого у него закружилась голова. Ей тоже трудно было держаться на ногах. Он понял это, когда ее пальцы судорожно вцепились в край его туники. Заглянув ей в глаза, Джордан шепнул:
– Я иду первым, Изабелла. Если со мной что-нибудь случится, идите назад к дому д'Альпин!
– Не надо так говорить!
– Обещайте же мне!
– Я не могу этого обещать. – Изабелла вцепилась в его руку. – Не могу.
– А клятва, данная королеве? Вам не выполнить задания, если вы погибнете здесь.
Плечи девушки поникли. Она кивнула. Выпустила его руку и отдала ему ручку кнута. Джордан вручил ей факел.
Оставалось лишь надеяться, что дальний край не таит в себе ловушек. Помедлив немного, Джордан взлетел в воздух. Он приземлился с глухим стуком, который эхом разнесся в обе стороны туннеля. Затем перебросил кнутовище назад, Изабелле.
Когда кнут оказался в руке девушки, Джордан протянул руку:
– Бросайте факел мне.
Пламя со свистом рассекло воздух, пролетая над провалом. Джордан подхватил факел и поднял его повыше. Затаив дыхание, следил, как Изабелла перелетает через пропасть. Она почти успела приземлиться, как раздался хруст. Посыпались мелкие камни.
Джордан бросился вперед, снова роняя факел, и успел схватить длинные отвороты ее рукавов. Ткань затрещала, но он не разжал рук. Оба свалились на пол. Изабелла вскрикнула, резко щелкнув кнутом. Камень, вокруг которого был обмотан конец кнута, свалился на пол к самому краю пропасти.
– Как вы? – спросил Джордан.
– Понадобится целый мешок листьев петрушки, чтобы вывести все мои синяки.
Она смотала кнут и прицепила его к поясу. Встала, осторожно потирая локоть. Джордан тоже поднялся на ноги. Поморщился – факел сыпал искрами. Скоро погаснет! Взявшись за руки, они двинулись по коридору дальше. Приходилось следить за каждым шагом. Джордан опасался, что яма была не единственной ловушкой, устроенной Братством.
