— В детстве я очень любил эти звуки, — мечтательно произнес Роберт.
Удивленная его тоном, Селеста повернула голову и увидела, что хотя на лице ее спутника по-прежнему не было улыбки, его больше не омрачал гнев.
Словно увядающие цветы, звуки и образы давно минувших дней снова ожили в памяти молодого человека.
— Когда мы с Энджелин были детьми, то каждый раз, заслышав каллиопу, стремглав бежали на пристань. Сестре тоже очень нравилась эта музыка, и она, бывало, тотчас же принималась танцевать и хлопать в ладоши в такт мелодии…
Селеста молчала, боясь неловким словом вторгнуться в эти милые ему воспоминания.
— Мама говорила, что когда-нибудь мы обязательно поплывем в Сент-Луис на самой большой лодке.
Внезапно выражение тихой радости на лице Роберта сменилось грустью и болью.
— Только эта мечта так и не сбылась…
Отвернувшись, он быстро зашагал прочь, и Селесте лишь оставалось бегом догонять его.
Глубокое декольте атласного платья цвета слоновой кости выставляло напоказ всю красоту обнаженных плеч и роскошной груди Энджелин.
— Ах, мисс, как вы чудесно выглядите! — воскликнула Майра, закончив укладывать волосы Энджелин и отступая на шаг, чтобы полюбоваться ею.
Энджелин критически оглядела себя в зеркале. На шее и в ушах молодой женщины сверкали сапфиры, которые Руарк подарил ей на Рождество.
— Боюсь, Майра, что моя внешность не имеет особого значения, — заметила Энджелин.
Враждебность, с которой ее встретили на балу в Нью-Йорке, все еще была для нее болезненным воспоминанием.
— Я знаю, что мистер Руарк будет гордиться вами.
Глаза горничной сияли от радости. Энджелин вздохнула. Как бы ей хотелось разделить эту уверенность! Но увы, это было невозможно, ибо как раз в эти минуты внизу в холле собрались представители самого изысканного общества Сент-Луиса, и все они как один готовы растерзать ее.
Снизу донеслись звуки вальса. Майра поспешно открыла дверь спальни.
— Ах, уже и музыка заиграла! Вам бы лучше поторопиться, мисс…
Энджелин снова вздохнула, расправила плечи и взяла в руки украшенный жемчугами веер.
В это время Руарк, стоя в холле, приветствовал появление Мейсона Деннинга с семейством. Взглянув наверх, он увидел, что по лестнице спускается Энджелин. Его темные глаза гордо вспыхнули. Поспешно извинившись перед гостями, он подошел к нижней ступеньке:
— Ты великолепно выглядишь, Энджел.
Он с чувством пожал ей руку и подвел к Деннингам.
— Энджелин, позволь тебя познакомить с Мейсоном Деннингом, его женой Синтией и их дочерью Пенелопой.
Деннинг слегка наклонил голову, Синтия метнула на Энджелин высокомерный взгляд, а Пенелопа робко улыбнулась.
— Здравствуйте! — любезно произнесла Энджелин.
— Прошу извинить — миссис Хантер обещала мне этот вальс.
Руарк взял ее за руку и увел.
— Подумать только — это ведь та женщина, с которой он познакомился на пароходе! — негодующе фыркнула Синтия.
— Ну да, та, что потом удрала на его жеребце, — подтвердил Мейсон.
Синтия Деннинг была вне себя.
— Я уверена, что она сделала это специально, ради того, чтобы привлечь его внимание.
— А я уверен, моя дорогая, что она в этом весьма преуспела, — добродушно заметил Мейсон, провожая глазами удаляющихся под руку Руарка Стюарта и его спутницу.
— Мне кажется, она очень хорошенькая, — как всегда в нос, заметила Пенелопа Деннинг.
— Радуйся, что ты не на ее месте, Пенелопа! — негодующим тоном воскликнула ее мать.
— Почему? — спросила девушка, бросая полный зависти взгляд на Руарка, который, обворожительно улыбаясь, кружил Энджелин по залу.
— И как только эта шлюха осмеливается так открыто демонстрировать их связь! — продолжала возмущаться Синтия. — Это оскорбляет всех нас, порядочных людей…
— Послушай-ка, Синтия, придержи свой язык, — предостерег жену Мейсон. — Руарк Стюарт — один из самых крупных наших вкладчиков. Я не позволю, чтобы важные деловые отношения были поставлены под угрозу из-за каких-то ничем не обоснованных слухов!
— Ничем не обоснованных? Как бы не так! — парировала Синтия. — Я слышала об этом из самых достоверных источников. Наша кухарка говорила мне — а ей рассказала мать подружки одного из конюхов Стюарта, — что отец этой Хантер работает на конюшне у Стюарта.
— И что это доказывает? — спросил Мейсон с покорным вздохом, в котором чувствовался богатый двадцатидвухлетний опыт семейной жизни.
— А то, что эта дамочка — любовница Руарка, разумеется! — самоуверенно объявила она и взяла дочь за руку. — Пойдем отсюда, Пенелопа.
Дамы удалились, оставив Мейсона в крайнем недоумении. По правде сказать, он тоже подозревал, что Энджелин Хантер — не просто случайная гостья в доме Руарка. Особенно укрепились эти подозрения, когда Мейсон Деннинг узнал, что недавно они вместе ездили в Нью-Йорк. Удивило банкира совсем другое — как его жена, исходя из совершенно незначащих, на его взгляд, посылок, пришла к тому же выводу, что и он.
Синтия Деннинг была не одинока — многие приглашенные дамы, особенно матери взрослых дочерей, тоже не спускали глаз с Энджелин. Руарк Стюарт уже давно был любимцем сент-луисского общества. За богатым холостяком, к тому же красавцем, охотились и маменьки, и дочки. Чувствуя, что на них смотрят, Энджелин не могла удержаться от улыбки, когда Руарк проделал ряд головокружительных поворотов.
— Потише, Руарк! Мне не хотелось бы сбиться с такта на виду у стольких людей…
В ответ он лишь усмехнулся:
— А мне казалось, что, раз уж они так пожирают нас глазами, не худо доставить им удовольствие нашим танцевальным искусством.
И тут же привел свое намерение в исполнение, завертев Энджелин с еще большей скоростью. Запыхавшись, она обрушилась на него с упреками:
— Руарк, ты что, не можешь вести себя прилично? Ты делаешь из нас посмешище!
— Да они все просто завидуют нам, любовь моя.
— Завидуют? Сомневаюсь, — фыркнула Энджелин.
— Женщины завидуют потому, что ты самая красивая дама в этом зале, а мужчины — потому, что не они сжимают тебя в объятиях.
— Так вот, оказывается, зачем я нужна тебе, Руарк, — ради удовольствия похвастаться мною перед своими компаньонами и друзьями.
— Ты угадала, Энджелин. Я не отрицаю, что ты нужна мне ради удовольствия.
Он крепче прижал ее к себе, чем вызвал недовольство большинства присутствующих.
— Но ни мои компаньоны, ни мои друзья здесь ни при чем. И перестань, наконец, обращать внимание на их косые взгляды, а лучше наслаждайся музыкой.
