Мередит подняла голову.
— Это, — сказала она и протянула Джеку свою руку. Ее метка доходила уже до внутренней стороны запястья. — Она остановилась только что. Остановилась ровно на линии. — Она подняла запястье ближе к лицу Джека.
Пока она говорила, я бессознательно пятилась назад. У Мередит был безумный, отчаянный вид, и я поняла, что вижу перед собой собственное будущее. Мое суровое будущее и все мои страхи смотрели мне прямо в лицо. Я не могла вымолвить ни слова.
— О чем вы говорите, Мэри? — сказал Джек. — Как вы вообще можете это заметить?
Мередит отвернулась от Джека и заговорила со мной:
— Она пойдет быстрее. Будет увеличиваться весь день. Так быстро, что ты увидишь, как она движется. А потом остановится.
Она уронила голову на руки и продолжала раскачиваться. В старом здании гулял ветер, и пряди ее волос развевались от сквозняка. Волосы кружились и вились вокруг ее лица.
— Максвелл говорил мне, что в конце это ускорится, а потом остановится. А затем придут Тоннели, — сказала она. Ее нижняя губа начала дрожать. — Я должна была выжить. Но не выжила. Не выжила. — Она отклонилась назад. — Мне не надо было возвращаться. — Она спрятала лицо в колени и начала рыдать. — Они идут за мной, Никки. Тоннели идут, и они не остановятся, пока не получат меня.
— Мэри, мне так жаль, — сказала я.
Джек выпрямился, бросил на меня быстрый взгляд, а потом взял Мэри за руку.
— Уходим отсюда. — Он поднял ее на ноги.
Я могла бы сказать ему, что это бессмысленно, но что-то остановило меня. Джек должен был сам убедиться в тщетности попыток. И мне надо было увидеть, что меня ждет.
Мы с Джеком взяли Мэри за руки и повели наружу. Прочь из этого здания. Вниз по улице в сторону центра города. Ветер гнал пыль и старые листья, и вокруг ничего не было видно.
— Куда мы идем? — спросила Мэри, задыхаясь.
Джек ответил:
— К Коулу. Он должен увидеть. Они все должны увидеть, что они сделали. Ты же знаешь, где это, правда, Бекс?
Я кивнула.
— Это рядом с горнолыжной базой.
Мы дошли до машины Джека, и Мэри села на переднее сиденье, а я назад. Джек завел мотор, и мы поехали. Деревья на улице качались и гнулись, будто наша машина мчалась так быстро, что поднимала ветер.
— Странный ветер для Парк-Сити, — заметила я. Не знаю, зачем я это сказала.
Джек не ответил, только сильнее нажал на газ, и мы выехали на шоссе, ведущее к горнолыжному курорту.
Ветер бросал ветки и солому в лобовое стекло. Я посмотрела на футбольные поля у подножия гор. Там деревья, казалось, вообще не шевелились. Может быть, мне просто было не видно издалека. Мы поднимались все выше в горы, а снаружи бушевал удивительный шторм.
Джек посмотрел в зеркало заднего вида и тут же повернул голову, чтобы посмотреть в заднее окно.
— Черт!
Я тоже обернулась, пытаясь понять, что я увидела. Позади нас кружилась какая-то темная масса, как будто дымовую трубу положили горизонтально, и мы смотрели в нее. Я взглянула на небо. Вокруг машины метался какой-то мусор, небо же было чистым. Все волоски у меня на теле встали дыбом, будто мое тело реагировало на электрический импульс, исходящий от облака, а потом метку на руке начало крутить и жечь.
— Тоннели, — сказала я. Я быстро взглянула на свою руку.
Мэри обернулась ко мне.
— Ты тоже это чувствуешь?
— Что-то чувствую, — сказала я, а потом подняла глаза и увидела, что происходит с волосами Мэри. Они развевались позади нее, будто в машине дул ветер. Но окна были закрыты. Что бы это ни было, оно сильнее действовало на нее.
Джек вдавил педаль газа в пол, визжа тормозами на каждом изгибе дороги, и я думала, что он вот-вот потеряет управление, но дымовая труба не отставала от нас.
Мэри повернулась к Джеку и сказала так тихо, что я едва расслышала:
— Все кончено, Джек. Остановись.
— Нет! — Джек сжимал руль так, что костяшки пальцев побелели. — Мы найдем убежище. В подвале или где-нибудь.
— Ты ведь знаешь, бетонные стены их не остановят.
— Еще пять минут, и мы будем у Коула. Я хочу видеть их лица в этот момент. Пять минут, Мэри!
Она покачала головой. Я никогда не видела ее такой спокойной.
— Джек, если ты не выпустишь меня, эта штука сзади уничтожит нас и твою машину. Ты не можешь прямо сейчас отказаться от Никки.
Джек сверкнул глазами, посмотрев на меня в зеркало заднего вида. Плечи его поникли, и я почувствовала, как он отпустил педаль газа. Через несколько секунд машина остановилась у обочины дороги.
— Спасибо, — проговорила Мэри. Она помолчала. — Браслет, который я дала тебе, все еще у тебя?
Мы с Джеком кивнули.
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— В браслете заключена тайна дочерей Персефоны, которая охранялась веками. — Она открыла глаза и посмотрела на Джека. — Говоря это вам, я предаю всех своих предков.
— Какая тайна? — спросил Джек.
Она покачала головой.
— Я не знаю.
Она потянула за ручку и открыла дверь.
— Подождите! — закричала я с заднего сиденья. — А что с Орфеем и Эвридикой? Что вы имели в виду, когда говорили, что Орфей был силен?
Она молча посмотрела на меня.
— Бедная Никки. Тебе не понравится ответ. — Она перегнулась через спинку сиденья и прошептала мне на ухо: — У тебя долг перед Тоннелями. Но секрет в том, что не важно, кто заплатит его, надо только заплатить.
Она поцеловала меня в щеку, а потом с легкостью подростка распахнула дверь и выпрыгнула из машины.
Нам оставалось только смотреть. Когда она вышла из машины, Тоннели больше не мешкали. Дымная труба приблизилась к ней, и она исчезла. И все стихло.
Джек так сжимал руль, что казалось, вот-вот его сломает.
— Как долго? — голос его звучал едва слышно.
Я поняла, о чем он спрашивает.
— Мередит ушла на два дня раньше меня.
Он уронил голову на руль.
— Как это случилось, Бекс? — потом он, видимо, вспомнил, что я сижу сзади. — Может, ты пересядешь вперед и поговоришь со мной?
Я пересела.
— Что она сказала тебе об Орфее? — спросил Джек.
Я посмотрела ему в глаза. Не важно, кто оплатит долг, главное, чтобы он был оплачен. Орфей был сильным. Он взял на себя долг Эвридики. Он пошел в Тоннели вместо нее. Я не сомневалась, что Мэри говорила именно об этом.
Но Джек не должен об этом узнать.
— Она сказала, что Орфей был сильным и помог Эвридике выбрать Тоннели, а не вечную жизнь.
