– Кто? – наморщил лоб Уолтер. – А, Джейсон… Надеюсь, он вернулся в Холтунбим или Приют. А теперь – давай-ка делать ноги отсюда. Корабль Ганнеса ждет нас в одном заливчике неподале…
– Надеешься?
Все стало ясно как день.
Словотский поступил по-своему.
Опять.
И снова.
Как всегда, черт его дери.
Карл слепо ударил туда, где должно было находиться лицо Словотского, но не попал: Словотский нырнул в сторону и поднял руки.
– Успокойся, Карл. Просто – успокойся.
– Вам полагалось искать его! – прорычал Карл. – Я способен о себе позаботиться.
Встав между ними двумя, Ахира тряхнул головой.
– Оставь это, Карл. В этих мешках то, что я думаю?
– Не уходите от темы. Вы бросили моего мальчика.
– Карл, – проговорил Ахира, – Джейсону ничего не грозит. А вот тебе – да.
– Это ты так считаешь.
– Карл, – глубоко вздохнул Ахира. – Пререкаться некогда. Смири свой норов – хоть на время. Доспорим потом. Мы все решили, что тебе наша помощь может пригодиться скорей, чем ему. Уолтер прав: надо выбираться отсюда. Мне не нравятся ставки. Мы выиграли для Джейсона достаточно времени. Возможно, кто-то из приютских уже отыскал его…
– Нет. – Карл помотал головой. – Вы – уходите. Я докончу начатое.
Он еще не закончил здесь. Разочарование врезало по нему, как хороший удар. С того мига, как он увидел шагающих по песку Брена, Эйю и Тэннети, Карл был уверен, что для него – здесь и сейчас – все закончилось, что он может плюнуть на Армина и его работорговцев и вернуться к Энди.
Вернуться к Энди…
Но не сейчас.
Слева от него, скрестив на груди руки, безмолвной статуей замерла Тэннети.
– Один ты ничего заканчивать не будешь. Только не один.
– Отец, – проговорила Эйя, – я тоже не покину тебя. – Она взяла его за руку. – Я не могу.
– Компромисс. – Брен Адахан коснулся руки девушки. – Поладим на компромиссе.
– Компромисс, – раздумчиво протянул Ахира. – А что – это мысль.
Словотский криво усмехнулся.
– С таким-то перевесом? Вам что – жить надоело? Я не против – ударить и убежать, но давайте не будем класть головы на плаху.
– По-моему, надо удирать, – сказал Ганнес. – Я – так вообще не знаю, чего ради я здесь.
Карл, приподняв бровь, взглянул на Уолтера. А действительно – чего ради здесь Ганнес?
Ахира фыркнул.
– Мы хотели быть уверены, что, когда вернемся, корабль будет на месте. Ну и вот, поскольку никто не знает здешних вод лучше и не сможет провести по ним судно, мы… ну…
– Мы забрали ключи, – договорил Словотский. – Так как же все-таки, Карл? Добрый компромисс вместо этого чертова одиностанусьвсехубъю? – Словотский склонил голову набок. – Добрый старый наскок-отскок? – Он ткнул пальцем в Карлов мешок со взрывчаткой. – У нас здесь столько, что вполне хватит проделать дырку в их посудине.
– Мы поступим лучше. – Карл улыбнулся и кивнул – и понял, что, должно быть, потерял больше крови, чем думал. Голова у него закружилась; он прижал ладонь к раненому боку. Чтобы устоять, пришлось прислониться к Тэннети. – У нас этого много больше, чем здесь. Используем все – и вот тогда зададим деру. Идет?
Словотский кивнул:
– Идет.
Карл повернулся к гному:
– Ты или я?
Ахира даже не задумался.
– Тебе здешнее положение дел известно лучше, чем мне. Командуй.
– Отлично. – Все встало на место. Беда была не в том, что рабовладельцев было много, она была в том, что было мало Карла.
Теперь все изменилось. Даже если они и не положат всех рабовладельцев, то нанесут им такой урон, что смогут со спокойной совестью отправляться куда угодно.
– Эйя, Брен, Уолтер и Ганнес – плывите в пещеру и заберите остаток взрывчатки. Брен и Эйя – потом поплывете к вражескому кораблю, установите мины и будьте готовы взорвать его. Да, не забудьте…
Эйя подняла руку.
– Разумеется, Карл. Мы не забудем отплыть подальше, когда подожжем фитили. И еще я не забуду, – она проказливо улыбнулась, – что под водой не надо дышать.
– Умница… Уолтер, Ганнес – принесете сюда то, что они не возьмут.
– Вот это мне нравится, – улыбнулась Тэннети. – Совсем как прежде – наскок по-куллинановски?
Словотский тоже улыбнулся.
– Словно время вернулось.
Карл кивнул. Точь-в-точь старые боевые деньки… Проклятие, те дни давно минули; но все же приятно, что воспоминания пригождаются.
– Точно. Взрываем бомбу в дальнем конце лагеря, гоним их по тропе к морю, устраиваем пару-тройку взрывов на тропе – кладем их, сколько можем, и удираем во все лопатки. – Он повернулся к гному. – Я бы хотел, чтобы вы с Уолтером взяли на себя дальний край.
– То есть первая бомбочка наша? – уточнил Словотский.
– Вот именно. Остальные бомбы используйте по своему усмотрению – лишь бы врагов положить побольше, но постарайтесь уйти побыстрей: ваша бомба будет сигналом Эйе и Брену поджигать фитили – тут-то и начнется потеха.
Это, конечно, встревожит работорговцев на дальних постах, но тут уж ничего не поделаешь; они должны успеть погрузиться на Ганнесов корабль и отплыть прежде, чем работорговцы их перехватят.
Гном кивнул:
– По мне – вполне дельно.
– Тэннети?
– Я знаю. – Она поглаживала ружье. – Армин. Мне бы только его разглядеть. Потом я вернусь на корабль. В темноте я не так быстра, как Словотский: мне пора идти.
– Нет. – Карл ото всей души желал Армину смерти, но у Тэннети нет гномьего ночного зрения, да и ориентироваться в темноте, как Уолтер, она не умеет. Кроме всего прочего, она нужна ему здесь. – Мне нужен кто-то – прикрывать спину. Ганнес тут подойдет вряд ли.
Она открыла было рот, чтобы возразить, но прикусила язык и лишь мрачно улыбнулась ему.
– Слушаюсь, Карл.
Потрясающе: он снова чувствовал себя молодым. С его плеч словно свалился груз, который он сам не осознавал, что несет.
– Что ж, ребята, – за дело. Уолтер, вход в пещеру…
– Точно там, где и был, когда ты мне рассказывал о ней в последний раз. – Отвечая, Уолтер стягивал с себя сапоги и сбрасывал с плеч одежду. За пару секунд он разделся почти донага. – Эйя, Брен, Ганнес – пошли. Лучше нам устроить представление на тропе прежде, чем пропажу патруля обнаружат.
