Ну я и сел. На шкуры. А мне рассказали душещипательную историю о том, как тут раз в десятилетие происходит нашествие нечисти, выбирается хранитель из рода людей и всю ночь, как Санта-Клаус, бьет нежить по всему миру, а наутро — обязательно героически погибает. Смотрю зло и сжав зубы. Старик добавил, что в этом году очередной претендент на звание героя попал под телегу и почил своей смертью. Я тут, оказывается, еще и заместитель. Угу, а врали-то… что сила была дана для великих и т. д. и т. п. Надо отсюда валить.
— Да мы в общем-то и сами справимся, — с ласковой улыбкой. Анрел удивленно поднял брови. — Не так уж и много этой нежити, коли один человек раз за разом убивал. Так что как Треш погиб — подготовились кое-как.
— Значит, я могу валить домой? — с надеждой.
— Вали. — Великодушно.
— А как?
— Ну… в одном селениеце, где солнце и луна ходят парами, есть колодец. В него нырнешь — дома и окажешься.
— Карта есть?
Кивает, в протянутую руку медленно приземляется вплывший ранее по воздуху в комнату лист бумаги, свернутый в трубочку.
— Вот деревня. Вот мы.
— А почему на разных сторонах бумаги? — озадаченно.
— Дык, мир-то плоский, а живут люди и там и там, так что…
— И как попасть на ту сторону? — озадаченно.
— Я знаю. — Анрел.
Смотрим на него. Старик щурится и с улыбкой кивает.
— Есть особые туннели, по ним и путешествуете.
— Правильно, — кивнул старик. — Ближайший туннель — здесь. — В карту снова ткнули пальцем. — Все понял?
Киваю.
— А коли понял — так и вали. А то ворвался, изувечил, чуть не поджарил.
— Так не я же!
А теперь еще и кивает — сиди, дескать.
С этими словами мне в руки сунули карту и выставили за дверь. Анрела, кстати, тоже. А дождь неуклонно превращался в ливень.
20:47
Сидим в комнате в трактире, сушим одежду у очага, едим. Анрел пообещал не мешать мне больше. Сказал — слетает домой, узнает, что да как. Мне все равно, я по-любому иду назад. По Пупсу соскучился… Как он там без меня? Нильс и Чай вспоминал с угрюмостью. Что-то больно шустро они меня на смерть отпустили.
Спросил у анрела. Тот с честным видом сообщил, что про летальный исход акции родным ничего не было сказано, так как полпроцента выжить у меня все же были.
Я его придушу!
Пятница
12:32
Выхожу из трактира. Анрел умотал на небо, солнце вышло из-за туч. Все не так плохо, как могло бы быть.
Бодро иду к воротам навстречу судьбе. Стража пропускает, не требуя платы за выход. И то хлеб. Ибо денег больше нет.
14:51
Кажется, я заблудился. Ненавижу лес! Кругом одни деревья, и как тут прикажешь ориентироваться?
Набрел на двух рыцарей, чистящих доспехи у костерка. Попросил показать дорогу. Меня тоже попросили… раздеться и положить кошелек на землю. Ме-эдленно. Извращенцы.
15:16
Две закованные в доспехи хрюшки лично показали дорогу к колодцу. После чего я вежливо вернул им облик людей. От меня убежали, обозвав чудовищем и монстром. Скромно горжусь. Другой мир, другие люди, а уважение как было, так и осталось.
Колодец довольно большой. Выглядит — как дыра с каменными берегами. По краям натыканы кабинки, напоминающие железные тележки, крепящиеся к уходящим в глубь земли рельсам. Встаю в одну из таких кабинок, с умным видом смотрю на прорезь для монеты.
Хм… магическая монетка подойдет?
Я — гений.
А-а-а-а-а-а!!!..
15:47
Я не пристегнулся-а-а-а! Полпути в итоге пролетел над кабинкой, вцепившись в нее руками. Ощущение… «боюсь высоты!». Хорошо хоть на полпути она начала притормаживать, и я смог кое-как сесть и обвязаться ремнями так, что дышал-то через раз.
15:50
Приехал… вишу вверх ногами, медленно переворачиваюсь вместе с тележкой, кое-как отстегиваюсь и выползаю на поверхность. Лес! Мой родной и любимый лес! Страшно тебе рад.
Рядом приземляется невозмутимый анрел, сообщает, что мир спасти-таки придется. А то мало ли…
Пытаюсь грациозно встать, постоянно заваливаясь на бок. Анрела я уже практически ненавижу. Ну вот чего он лезет? Не видит — мне плохо. Так нет же, надо насыпать соль на раны.
Угрюмо иду в лес, сжимая в руке измятую карту. Где эта долбаная деревня?
Анрел идет следом, едва касаясь земли белоснежными сапожками.
21:11
Костер разводить толком не умею, так что просто волоку огромную корягу к небольшой речке, ругаясь сквозь зубы. Магия здесь почему-то действует ну о-очень плохо. Сир сказал, что это влияние климата. И Сир еще получит по зубам.
21:25
Огромный огненный гриб распустился в центре леса, поднимаясь к небу.
Это я костерок разжег.
Анрел, кажется, в тот момент еще мягко смеялся надо мной, объясняя, что у меня ни фига не выйдет. Ну-ну… сейчас висит на ветке, черный пепел перьев опускается вниз, матерится.
Угрюмо иду за следующей корягой. От этой осталось не много.
21:47
Анрел сам натаскал дров, разжег костер и наловил рыбы призывным пением. На пение даже вынырнула одна русалочка, долго умоляла расколдовать ее, предварительно поцеловав. Этот идиот полез в воду — еле оттащил от счастливой гарпии, уже облизывающейся на сочные окорока.
Рыбка пошла на ура, анрел уверял, что питается только солнечным светом, хмуро глядя на хмурое небо. Молча сунул ему рыбу. Он с тяжелым вздохом ее съел.
22:14
Спим. Под одним одеялом. Прижавшись друг к другу. Сир уже вылечил себя от ожогов, но башка все еще лысая. Спросил, чего я ерзаю. Я его послал.
Что-то меня на лирику тянет. Светит луна… и солнце. Но днем тут, как я понял, луна заходит за солнце, а ночью — наоборот.
Анрел сопит в две дырки, уже уснув. Лицо — усталое, под глазами тени.
Смотрю на него и поражаюсь… и зачем они тут ходят? Летали бы по своим небесам, плюнув на нас, смертных, со всеми нашими грешками. Так нет же, все чего-то лезут, переживают, заботятся. Обо мне бы кто позаботился.
Хмурюсь, мысли довольно быстро снова сменили направление. Вот весь мир спасут! Каждого. А я опять же должен умереть. Второй раз? Неужели одного раза было мало? Садисты.
Длинные ресницы дрогнули, и на меня сонно посмотрели золотом сияющих глаз.
— Не спится?
— Нет. — Угрюмо.
