Один из усачей спросил низким, хрипловатым баритоном:
— Кто вы такой? Мы не пропускаем чужаков на торговую территорию без предварительной договоренности. А о вас нам ничего не известно. Ни имени, ни статуса. Насколько я понимаю, тут еще и контрабанда присутствует. К чему вы сделали такой крюк с живым грузом на борту? Неужели его обязательно надо было притащить на острова? Между прочим, у нас есть достаточно жестко прописанное соглашение с торговцами по этому поводу. Живые существа, представители других рас — особый подпункт. Просто так на наши земли никто не высаживается. Зачем вы приплыли? А главное, кого и куда вы везете? Я требую, чтобы вы немедленно показали ваших пассажиров. Прямо сейчас.
Богдан глубоко вздохнул, усилием воли запихивая ярость и раздражение поглубже, и вежливо ответил:
— Это личный груз. Соглашения между пассажирами и мной никого не касаются. Они пожелали остаться неузнанными по ряду весьма солидных причин и заплатили за мое молчание приличную цену. А я капитану, достаточно, чтобы он не задавал ненужных вопросов и держал язык за зубами. На берег мои пассажиры сходить не собираются. Острова им не интересны. Взамен, за то, что они смирно просидят в трюме все время стоянки, представители этой расы попросили оградить их от лишних досмотров, волнений и оскорбительных обысков. Что касается моей личности… Один добрый знакомый, Кристиан-волшебник, говорил, меня здесь рады будут видеть. Хотя, быть может, вы просто не в курсе, милейший? Так сообщите кому надо. Я бог со звезды и прибыл по личному приглашению Кристиана.
Лицо пожилого островитянина вытянулось.
— Не понял! Вы что, со мной шутки шутить вздумали? Если немедленно не предоставите сопроводительные документы на живой груз, а также достоверные объяснения, разговор у нас будет кратким. Или утопим корабль, а мы можем это проделать гораздо быстрее, чем вы думаете, или вместе с командой, грузом и своей чепухой вы уберетесь отсюда в течение двух часов.
В этот момент Богдан увидел еще одну процессию, быстро продвигающуюся в их сторону. Трое подтянутых, спортивного телосложения мужчин подошли к усачам с другой стороны и привлекли их внимание энергичной речью на незнакомом Богдану языке. Усачи коротко, несколько неприязненно, поздоровались с возникшими фигурантами. Пожилой мужчина, с которым последние пять минут безуспешно пытался побеседовать Богдан, бросил на него уничижающий взгляд и подошел к новоприбывшим.
Какое-то время все четверо ожесточенно препирались между собой. После чего глава первой процессии вернулся к Богдану и сухо заявил:
— Немедленно поднимитесь на корабль и оставайтесь там до особого распоряжения.
Язык официоза был понятен Богдану как ничто иное. Он усмехнулся про себя и безропотно отправился вверх по сходням. Значит, начальство не сошлось во мнениях. Пока ситуация выясняется, ему остается лишь ждать. Он запасся терпением и продолжил наблюдать за людьми на пристани.
Настроение Богдана значительно улучшилось. К тому же, если верить Стоушу, в его рукаве спрятан солидный козырь. И все же Богдан пребывал в некотором недоумении. Он любовался на развернувшуюся внизу картину, с досадой покусывая подушечку большого пальца, и напряженно думал: «Не может быть, чтобы слово иномирца значило здесь так мало».
Островитяне заметно нервничали. Посты периодически сменялись, но группы мужчин по-прежнему активно что-то выясняли между собой. Время от времени спортивные парни отходили в сторону и вроде как молились богам: прижимали к губам сложенные ладони. После чего передавали короткие сообщения курсирующим туда-сюда по дороге посыльным. Богдану казалось, что на самом деле сообщения передаются через маленькие приборчики, может быть, передатчики, в руках мужчин, а посыльные — для отвода глаз. Вряд ли люди могли с такой скоростью добираться до города, или что там у них, и сразу же возвращаться обратно с готовым ответом. Да и лица их уже порядочно примелькались за последние часы.
Богдан успел перекусить, расположившись на своем наблюдательном пункте, но ситуация так и не изменилась.
В общей сложности, они торчали на пристани уже около шести часов…
Внезапно Богдан услышал низкий гул. Он поднял голову и увидел стремительно приближающийся золотистый шар. Матросы оживленно обсуждали какую-то свою тему и лишь лениво проводили шар взглядами. Хотя Богдан и заметил настороженность на их лицах и в позах, особого удивления или страха катаринцы не испытывали. Значит, наблюдали такое явление далеко не в первый раз. Сам Богдан был заинтригован. Он предполагал, что это кавалерия явилась по его душу, и в томительном ожидании, наконец-то, намечается прорыв.
Предчувствие его не обмануло. Три человека в одеяниях, подозрительно смахивающих на комбинезоны, вылезли из приземлившегося шара, напоминающего вблизи пластмассовый автожир. Люди осмотрелись и направились в сторону все более ожесточенно спорящих на пристани мужчин. Один из пилотов что-то сказал пожилому усачу, который утром разговаривал с Богданом. Тот, в гневе размахивая руками, попытался возразить, но был резко перебит. Насупившись, он выслушал короткую речь пилота и мрачно побрел к своим людям, не переставая громко ругаться.
Пилот шара развернулся к кораблю и поманил Богдана, приглашая спускаться. Богдан сделал удивленное лицо и неспешно прошел к сходням. Человек в комбинезоне и мужчина, который ругался с усачем, вежливо и натянуто улыбались.
— Вы Богдан? Иномирец? — уточнил пилот.
— Да. Кристиан Вайдер прислал мне письмо, а еще одно, позже, передал с жевларом Стоушем. Полагаю, сейчас ему не терпится побеседовать со мной, но здесь вышла такая досадная заминка. Я просто не могу нарушить право моих пассажиров на анонимность. С ними заключено особое соглашение. Нам же предложили убираться или согласиться на досмотр. Видимо, встретиться с Крисом мне не удастся, пора отплывать, — произнес Богдан, демонстрируя показную наивность, и развел руками в жесте совершенного непонимания ситуации.
— Чепуха, — решительно возразил пилот. — Он очень ждет вас. Крис просто немного занят и не смог прилететь сам. Мы мигом все решим. Пойдемте. Долетим до комплекса на шаре. Что касается ваших дел, пассажиры не должны покидать корабль ни под каким предлогом. Это единственное условие. Идемте же.
Богдан уже искренне улыбнулся и размашисто зашагал вслед за пилотом, надеясь, что островитяне не полезут на корабль, нарушив тем самым заключенное с жителями материка соглашение.
Вид из шара был потрясающий, а панорама захватывающей. Богдан мысленно восхищался изобретательностью островитян, красотой природы и человеческого гения. Он находился в самом центре загадки, которая долгие годы не давала покоя ученым со станции, но до сих пор не представлял, каким образом островитяне маскируют такое большое пространство под обычный лесной массив? И как глушат чужие сигналы?
Но все это составляло лишь часть его интересов. В первую очередь, Богдан являлся следователем, а уже потом добровольным помощником специалистов станции. Сейчас он жаждал встречи с человеком, который мог ответить на его собственные вопросы.
