Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Кстати, ввалился старик спиной вперед. И вообще, двигались мы странно – все это сильно напоминало фильм, прокручиваемый задом наперед. В каком-то смысле так оно и было. Зеркало событий отражало нас с идеальной отчетливостью. И хотя я ни черта не понимал, у меня появилось совершенно недвусмысленное предчувствие опасности. Времени – что бы с ним ни творилось, – осталось очень мало.
Я не собирался выяснять, где Фариа потерял свой товарный вид, и молча показал на саркофаг. С огромным трудом мы сдвинули его с места. Нести эту груду бронзы было все равно что двигать чугунную ванну, наполненную водой. Меня так и подмывало взглянуть на содержимое – в конце концов, не каждому удается законсервировать собственный труп до лучших времен. Но мои желания в расчет не принимались. Я был вроде попугая на плече у пирата – свидетель, соучастник, но никак не инициатор телодвижений. Попугаю нечего делать одному в открытом море. Ему остается только кричать: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!..»
Мы выволокли саркофаг в опустевший холл. Муравейники мелькали снаружи – судя по всему, они занимали круговую оборону. Мамы нигде не было видно – вероятно, эта идиотка решила спрятаться на нижних, подземных этажах. Впрочем, плевать на Маму. Босса и Фариа гораздо больше беспокоила сохранность саркофага. Они носились с ним, как с хранилищем собственного генофонда.
У двери черного хода уже стоял «джип» со снятыми задними сиденьями. За рулем сидела Верка; по случаю срочной эвакуации она безбожно дымила косяком. В салоне витал устойчивый запах травки.
Втроем мы кое-как запихнули бесценный груз в полноприводной катафалк.
Я сел рядом с Веркой, а когда оглянулся, Фариа уже не было. Старик скрылся в глубине дома, и с этого мгновения течение времени снова совпадает с возрастанием энтропии. Препоганое сочетание для любого живого создания, а для мыслителей вроде меня – в особенности. Я так и не избавился от этой мазохистской привычки. Мне все еще казалось: раз мыслю, значит, существую…
Стояли промозглые сумерки, будто кто-то блевал с низко нависших туч. Фонари испускали слезоточивый свет. Но не везде – на бассейн, большую часть парка и оранжерею наступала ранняя зимняя темнота. Было так холодно, что стекла запотевали.
Верка включила обогрев и рванула к оранжерее. Хлипкие перегородки брызнули в стороны. Промчавшись по туннелю из пленки и кроша цветочные горшки, «джип» резко затормозил у противоположной застекленной стены. Зачем? Это стало ясно через полминуты. Верка оказалась ясновидящей – вернее, тот, кто управлял ею. Он спас нас от возвращения в газообразное состояние.
«Джип» был неплохо замаскирован. А из оранжереи открывался недурственный вид на фасад дачки, подъездную аллею и запущенный парк. И опять мне дали понять, что жив я только потому, что кому-то этого еще хочется.
60
Штурм объекта начался с эффектного тарана. До «Маканды» эти ребята явно не дотягивали. Я не заметил ничего похожего на десант с вертолетов или артподготовку минометами. Зато убедился в том, что ворота, если их расположить горизонтально и запустить как следует, представляют собой прекрасное «летающее крыло».
Самосвал «КрАЗ» последней модификации, разогнавшийся до девяноста километров в час, проломил створки, которые оказались для него смехотворным препятствием, и устремился к дому по прямой аллее, обсаженной пихтами. Ворота пролетели метров пятнадцать и снесли голову одному из муравейников, дежуривших на въезде. Второй был раздавлен на клумбе вместе с зимующими розовыми кустами.
Верка азартно завизжала, будто присутствовала на хоккейном матче. «КрАЗ» все же остановился, обрушив восточный угол дома и сломав при ударе о фундамент передний мост. В кабине никого не было. Муравейники напрасно изрешетили ее автоматными очередями, пока самосвал еще двигался. Зато в кузове кое-что лежало – посылочка для нас с Мамой, ценность которой измерялась в килограммах тротилового эквивалента.
После срабатывания замедлителя тряхнуло так, что мало никому не показалось – даже многоопытному Фариа, выброшенному ударной волной из панорамного окна в направлении луны. Две несущие стены из шести превратились в обломки, похоронившие под собой тех, кто находился в доме. Крыша приподнялась, словно огромная шляпа для приветствия, и снова осела – только метров на десять западнее.
Дача перестала существовать как единый архитектурный ансамбль. Фонари разом погасли, и среди живописно дымившихся развалин забегали чудом уцелевшие обитатели. На наш «джип» обрушился дождь осколков и земляных комьев, но стекла машины выдержали. Лобовое было красиво усыпано цветочными лепестками.
От оранжереи остались лишь гнутые опоры, торчавшие из цоколя, точно звериные ребра. Пленку сорвало ударной волной. Где-то посередине бывшего холла шипела и ослепительно пылала электрическая дуга. Из перебитых труб вырывались струи воды – холодной и горячей. Пар клубился, как в бане…
Я наблюдал за происходящим с нездоровым интересом – это было точное подобие заварушки, которую я мечтал рано или поздно устроить в штаб-квартире «Маканды». Кто-то опередил меня, затеяв репетицию. Это не испортило мне удовольствия от умелой постановки.
Через образовавшуюся прореху в заборе въезжала веселая компания на «джипах». Из люка переднего автомобиля торчал торс бритоголового громилы с реактивным гранатометом на правом плече. Когда «джип» притормозил, человек сумел как следует прицелиться. Целился он, оказывается, в чудом устоявшую коробочку туалета, которую снесло взрывом гранаты вместе с муравейником, подзадержавшимся на горшке.
Другие подопечные Фариа еще отстреливались из зарослей, однако их огневая мощь не шла ни в какое сравнение с вражеской. Тачки веером разъезжались по моим акрам; налетчики палили из всех стволов, которые дымились от усердия. Грязь и гнилая трава фонтанировали из-под покрышек…
Бедные муравейники превратились в легкие мишени. Они еще пытались бегать, словно радиоуправляемые куклы, но, судя по всему, что-то случилось с передатчиком, и смысла в этой беготне было мало. Их расстреливали и давили, как сайгаков на охоте. Несколько бритоголовых бросились прочесывать развалины – наверняка в поисках наших трупов (я имею в виду, моего и Маминого).
Оставаться здесь дольше было опасно – для меня и для Верки, но не для босса и Фариа. Ждали мы именно Фариа, устроившего прощальное показательное выступление. Подорвать старичка оказалось не так-то легко – спустя несколько секунд я увидел его седые развевающиеся космы совсем близко от нас. Он левитировал, если я хоть что-нибудь понимаю в левитации, и при этом обладал своеобразной избирательной видимостью. Во всяком случае, бритоголовые его, похоже, не замечали.
По-моему, Фариа попал в некую хитрую петлю времени, потому что сейчас, после взрыва, он выглядел точно так же, как в ту минуту, когда появился в потайной комнате, где хранился саркофаг, – из щеки торчал шип, будто обломавшийся коготь, а один рукав пиджака был оторван.
Пока Фариа возносился, словно реактивный Карлссон, господа бандиты завершили отстрел живых муравейников и принялись за мертвых. Зачем-то им понадобилось ворочать трупы. Трудно было разглядеть, что держит один из бритоголовых, выкарабкавшийся из развалин. Потом до меня дошло: уши. Этот ублюдок отрезал чьи-то уши. Вполне возможно, Мамины, потому что вокруг хватало мертвецов с ушами, которые никого не интересовали. Я невольно потрогал свои и поймал себя на том, что мне не хотелось бы их потерять – они были дороги мне как украшение…
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
