Горелая вонь сразу же ударила в ноздри, нестерпимо заныла дважды укушенная и обожженная рука. И ужасно зачесалась шея: проклятые твари, похоже, успели напичкать меня личинками, всадив под кожу яйца с зародышами. Не смертельно, но неприятно. Хорошего мало, когда сначала начинает нарывать, место укуса неделю зудит и чешется, потом внутри начинает шевелиться , и – как итог – однажды из тебя лезет свеженький вжик, вполне зрелый и сформировавшийся. Ладно, если на отдыхе, а не в бою, когда со всех сторон наседают мутанты, а ты вдруг роняешь от боли оружие, корчишься с минуту, пока не вскроется нарыв, да вдобавок получаешь нового противника.
Один сталкер будто бы разродился вжиками прямо в объятиях своей подруги. Понятное дело, не без последствий. Перепуганная девица выставила ухажера вон, да и, как рассказывают, теперь вообще на мужиков не смотрит. Смех смехом, но я слышал, что из-за таких сюрпризов нашего брата не пускают в публичный дом без прививки. Не знаю, не пробовал. Если б я только подумал посетить красный квартал, Силь бы мне показала, где бункера для зимовки. Вплоть до направления.
Я устало опустился на землю, сел прямо среди опаленных трупиков и хитиновых чешуек.
Отбились.
Кира подскочила ко мне, обняла и, с трудом сдерживая слезы, заговорила:
– Ой, Андрей, они тебя всего искусали! Что же делать? Я так перепугалась! Думала, все, конец… Скажи, шея не чешется? Я читала, вжики откладывают под кожу яйца, откуда вылупляются личинки. Дай я посмотрю, может, и в тебя тоже…
Она осеклась.
Низкий протяжный многоголосый вой ударил по ушам. Казалось, он идет ниоткуда, но забивает все вокруг, еще минута – и в мире не останется ничего, кроме этого полурева-полустона. Я все понял сразу. Выругался про себя, включил локатор и протянул руку за снайперкой.
Только динго нам и не хватало. Для полноты ощущений.
– Это еще кто? – заикаясь, спросила Кира.
– Падальщики. Дикие собаки.
– Динго?
Я кивнул – конечно они, кто же еще.
КПК показывал восемь целей, но, зная повадки стаи, я ждал еще не меньше десятка. Санитары пустошей хорошо организованы: может статься, что эти – лишь разведка, которая должна определить, силен ли враг. Если противник не слишком опасен, ранен или по какой-то причине не способен сопротивляться, тогда приходят добытчики, быстрые, с крепкой шкурой и мощными челюстями. Укус динго всегда опасен, даже если живот и горло прикрыты, она может тяпнуть за лодыжку, да так, что отнимется нога.
– Кира, бронежилет.
Пока собачки добегут до нас – успею приодеться. А там посмотрим, кто лучше кусается: песьи зубы или пуля 7,62 со стальным сердечником.
Я скинул джинсовку, протянул руку за сталк-комплектом.
– Ой, – сказала Кира, – у тебя на шее…
– Знаю-знаю. Давай скорее.
Шея, плечо и правая рука саднили так, что впору лезть на стену. Или на дерево.
Кое-как я все же напялил бронежилет, затянул ремни. Ладонь горела огнем, словно кто-то методично поливал ее кислотой.
Я встал на колено, натянул на руку ремень СВД, уперся локтем: динго – проворные существа, и сейчас мне нужна была не только меткость, но и быстрота. Если удастся сразу подстрелить вожака и еще хотя бы двух-трех, остальные вряд ли ввяжутся в бой.
Шакалы всегда трусливы, люди они или звери – не важно.
Кира всхлипнула.
– Что случилось? – спросил я не оборачиваясь. Не до того – в сетке прицела уже скалилась лохматая собачья голова. По сточенным черноватым клыкам текла слюна, из пасти свисал язык, бледно-розовый, как пещерный червяк.
– Тебе больно, я чувствую… Может, я полечу тебя? Хотя бы немного.
Несмотря на сильное напряжение боя, на ярость и желание убивать, которое всегда появляется, стоит поймать в оптику очередного мутанта, на сердце у меня потеплело. Пусть Кира сто раз не обученная, пусть не всегда вовремя лезет со своей пси, но помочь она хочет совершенно искренне. Раньше я о таких псиониках не слышал, даже медиумы у федеральных госпиталей не лечат за просто так, один– два медяка в карман положат все равно.
Может, она и правда когда-нибудь станет великой, избавит мир от вируса X. Если доживет. И если один сталкер с микросхемой под черепом перестанет забивать голову всякой ерундой и доведет ее до Москвы.
Неужели это трудно – защищать того, кто тебе доверился? И так ли важно, кем он станет и где его ждут?
«Ты поклялся, сталкер. Остальное – потом».
Затвор плавно пошел вперед, ствол снайперки хищно вцепился в горло передней твари.
Я медленно потянул спуск и…
Вожак замер на месте. Остальные псы тоже. Черный лоснящийся нос шевелился – динго принюхивался. Что-то ему очень не нравилось, пес отфыркивался, мотал головой и снова пытался разгадать странный запах.
Паленых вжиков учуяла, что ли? Да для этих собачек падаль – самый деликатес. Обожают трупы жрать.
– Что случилось? Они остановились.
– Не знаю, Кир, посмотрим. Они думают, стоит ли с нами связываться. Только не шевелись. Не провоцируй их.
Вторая в стае – крепкая могучая самка, что стояла у плеча вожака, вдруг подняла морду к небу и завыла. Через мгновение к ней присоединились и остальные. Но теперь в их вое больше не было угрозы и вызова.
В нем звучал страх.
Я с недоумением наблюдал, как почти все динго поджали хвосты и попятились. Самка жалобно заскулила, да так громко и выразительно, что услышали даже мы с Кирой, хотя собаки остановились метрах в трехстах.
Только вожак не трогался с места. Он все продолжал что-то вынюхивать, водил мордой из стороны в сторону, будто старался уловить, откуда идет так раздражавший его запах. Двое последних развернулись и побежали прочь, подвывая на бегу от страха. За ними устремились остальные, и даже самка вожака, помедлив немного, бросила своего повелителя. Опустила лобастую голову к земле и потрусила вслед за стаей.
Динго выли. Но в панической перекличке не хватало одного голоса – главного. Того, кто всегда вел орду динго за собой. Он все еще сопротивлялся. Он видел, что остался один, но пытался бороться.
На меня волнами накатывала усталость. Горячка боя ушла, оставив лишь слабость и боль. Все ближе подступала дурнота, первый признак лихорадки от вжиковых укусов. Надо подумать о лечении, иначе можно нарваться на богомолов. Личинки для них – любимая пища, которую они способны учуять за несколько километров. На сладкое угощение мутанты сбегаются целыми полчищами, и их ни на секунду не остановит тот факт, что лакомство придется из кого-то выковыривать. Богомолы передвигаются очень быстро, да и кому охота связываться с батальоном кузнечиков в два метра ростом?
Ладно, одна пуля не восемь. Вряд ли остальные динго вернутся мстить. Когда стая спасается бегством, у нее только один закон – каждый сам за себя.
