Хоук заказал блюдо из рыбы с пряностями, Карен — лобстера. Хоук настоял на том, что заплатит, и попросил принести бутылку «Мерсо». Карен, уже чуть подзагоревшая, пришла на обед в черном кружевном платье. Хоук просто не мог оторвать от нее глаз.
После обеда они подошли к регистрационной стойке. Карен спросила, нет ли для нее сообщений. Увы. Проверила мобильник. Тот же результат. На ее лице отразилось разочарование.
— День, однако, прошел неплохо, — заметил Хоук.
— Да, — рассеянно улыбнулась Карен.
Он проводил ее до двери. Возникла неловкая пауза, но Карен потянулась к нему и легонько поцеловала в щеку.
Снова улыбнулась, помахала рукой и исчезла за дверью. Но Хоук заметил тревогу в ее глазах.
Чарльз не давал о себе знать.
Глава 80
Весь следующий день прошел в ожидании. Карен все сильнее нервничала.
Хоук тоже чувствовал нарастающее напряжение. Утром он отправился на пробежку, по возвращении позанимался в тренажерном зале. Потом начал просматривать некоторые отчеты, которые взял с собой.
В своем номере Карен то и дело проверяла блэкберри.
«А если я его напугала? — задавалась она вопросом. — Вдруг Чарльз решил спрятаться и находится сейчас на другом краю света?»
Нет, он дал бы ей знать, успокаивала она себя. Не стал бы мучить ее второй раз.
После полудня Хоук плавал в бухте. Наверное, с час лежал на спине, думая о словах Карен, о том, что будет потом. Дома.
Он знал, что ему придется все рассказать. О Дайце, Ходжесе, офшорных деньгах. Пустых танкерах. Паппи Раймонде. Наездах на пешехода и велосипедиста.
Обо всем.
Даже если бы она стала умолять его не делать этого. Конечно, будет расследование. На какое-то время его отстранят от оперативной деятельности. Возможно, он потеряет работу.
Он отбросил эти мысли. Вернулся в номер, лег на кровать. Нервы давали о себе знать. Молчание Чарльза действовало на них обоих. Да еще мысли о том, что будет после того, как… И ведь будущее, со всем, что оно несло с собой, находилось не так уж и далеко.
Лежать он больше не мог, поднялся, вышел на балкон.
И увидел Карен. Она, стоя лицом к океану, занималась йогой, в облегающих леггинсах и коротком топике из хлопчатобумажной ткани.
Хоук наблюдал.
Карен, как в танце, переходила от одной позы к другой. Руки совершали плавные движения, пальцы устремлялись к небу. Грудь ритмично поднималась и опускалась, спина изгибалась, следуя движениям рук.
Его кровь закипела.
Он знал, что влюблен в нее. Уже не «скорее всего» — точно. Знал, что она пробудила его от долгой спячки. Он и не подозревал, что по-прежнему способен на столь сильные чувства.
И теперь рвался к Карен душой и телом.
Она его не замечала, полностью сосредоточившись на правильности выполнения упражнений. Описать ногой дугу, втянуть живот, потянуться… Волосы она собрала в конский хвост. Хоук не мог оторвать глаз от полоски тела между леггинсами и топиком.
«Прекрати, Тай…»
Руками Карен очертила широкие круги и открыла глаза. Их взгляды встретились.
Поначалу Карен чуть улыбнулась, словно застигнутая при выполнении какого-то интимного действия, скажем, в ванне.
Хоук увидел темное пятнышко пота на топике, упавшую с плеча бретельку, прядь волос, выбившуюся из-под закрутки.
Больше он терпеть не мог. Желание вспыхнуло ярким пламенем. Они не произнесли ни слова, но оба прекрасно друг друга поняли.
— Карен…
Он оказался у ее двери в то самое мгновение, когда она открылась. Карен под его напором подалась назад, и он уже прижимал ее спиной к стене, когда она успела прошептать: «Чего ты от меня хочешь, Тай?»
Он накрыл ее рот своим, отсекая все возражения, пробуя на вкус сладость ее дыхания. Карен, сжигаемая той же страстью, сорвала с него рубашку и принялась за шорты. Он залез руками в леггинсы, не в силах остановиться.
Ее грудь вздымалась.
— Господи, Тай…
Он сдернул с нее леггинсы. Кожу покрывала пленочка пота. Он поднял Карен, широко развел ее ноги, слыша шепот, чувствуя обвившие шею руки, с разгона вошел в нее. Они напоминали двух изголодавшихся людей, дорвавшихся до еды. Ее ноги обхватили его бедра.
На этот раз они обошлись без мягкости, без нежности. Отдались страсти, вырвавшейся из глубин души. Она уткнулась лицом в его грудь, покачиваясь у него на руках. Он, как мог крепко, прижимал ее к себе. Когда все закончилось, он не отпустил ее, и они вместе, обессиленные, сползли на пол.
— Жарковато сегодня, — прошептала Карен, отбрасывая с лица прядь мокрых от пота волос.
— И не говори… — Хоук приподнялся на локте. — Знаешь, а ведь мы можем уехать. Ждать совсем не обязательно, Карен. Я понимаю, ты многое хочешь от него услышать, но ведь без этого можно и обойтись. Его слова только причинят тебе боль. Давай не будем выдергивать Чарльза из его второй жизни?
Карен кивнула. Выдавила из себя улыбку.
— Странно слышать это от тебя, Тай. Не полицейская логика.
— Может, потому, что сейчас я не чувствую себя полицейским? Может, потому, что впервые за пять лет я радуюсь жизни? Я всегда старался поступать правильно, а вот теперь боюсь, впервые боюсь исхода вашей встречи. Лучше того, что происходит между нами сейчас, Карен, ничего быть не может. И я готов на все, лишь бы ничего не менялось.
— Я тоже этого хочу, Тай.
Резкий звуковой сигнал заставил их повернуться к столу, на котором стояла ее сумка. Оба все поняли. Она поправила топик и пошла за блэкберри.
Достала мобильник, посмотрела на дисплей.
— Это от него.
Карен открыла сообщение.
В восемь утра за тобой придет катер. Фамилия капитана — Невилл. Он отвезет тебя ко мне. Только тебя, Карен. Больше никого. Чарльз.
Она прочитала сообщение и передала мобильник Хоуку. Прочитал и он, почувствовал, как нарастает тревога.
— Он мой муж. — Карен села рядом. — Сожалею, Тай, но я должна поехать к нему.
Глава 81
В сорока милях Фил Дайц маленькими глотками пил «Маргариту» в баре «Черная шляпа» на Тортоле. Играла рок-группа, молодежь танцевала, расплескивая пиво, их беззаботные головы туманил ром. Дайц заметил симпатичную девушку в блузке с глубоким вырезом, которая сидела у другого конца стойки, и подумал, что может к ней подкатиться, даже если придется заплатить. Он это заслужил. А деньги, решил Дайц, можно взять со счета Ленника. Он имел право на праздник, потому что завтра его командировка в теплые края завершалась. И предстояло возвращение домой.
