— Мы в Италии. Старых вояк здесь почти не осталось.
Эмили шумно втянула воздух и сверкнула глазами.
— Ладно, хорошо. Я представляю в Риме великую империалистическую державу, и мы действительно часто перебарщиваем. Но поверь мне на слово: воспоминания о войне не стираются из памяти. А уж наш подозреваемый никогда о них не забудет.
Она указала на имя в центре странного хаотичного меморандума, появившегося на экране. В нем написано: тема — вавилонские сестры. Статус: следует спросить?
Коста стал читать сообщение страница за страницей, с трудом понимая некоторые разговорные выражения.
— Снова Уильям Ф. Каспар, — сказал он, закончив чтение. — А вот у меня не нашлось времени отыскать дипломата, о котором ты упомянула. Однако я навел о нем справки и не обнаружил ничего интересного.
— Я бы удивилась, если бы ты что-нибудь нашел. Мне и самой не очень-то повезло с информацией. Только эта служебная записка, и все.
Нику хотелось полной ясности.
— Это действительно секретный материал?
— Думаю, да.
— Тогда почему оставлена улика, пусть и единственная?
— Не знаю! — Происхождение записки тоже беспокоило Эмили. — Возможно, произошла ошибка, — предположила она, не глядя Косте в глаза. — Такое случается. Файл находился под другим паролем. Кроме того, дело не только в данном меморандуме, Ник. У меня сохранились кое-какие воспоминания об убийце. Мой папа знал его. Я смутно припоминаю этого человека. Большой, шумный, веселый. Любил смеяться и делать мне подарки. Говорил очень громко. Я его побаивалась. Думаю, он был каким-то боссом. Начальственный тон присутствует и в меморандуме. Парень явно возглавлял команду, отправленную на задание. Отец состоял в его группе.
Из своего опыта Коста знал, что хуже нет, когда расследование начинает переплетаться с личной жизнью.
— Ты уверена, что твой отец был замешан в операции?
— Абсолютно. В 1991 году он надолго куда-то уезжал. Я единственный ребенок и четко помню, что он отсутствовал. Дети очень чувствительны к таким событиям. Он пропал, и квартира, которую нам выделило посольство, стала казаться мне какой-то странной. В ней царила совсем другая атмосфера. Я пыталась поговорить об этом с мамой. По ее словам, он тогда отбыл в командировку.
— Может, так оно и было.
— Не сомневаюсь. Но теперь я знаю, где он находился. И там с ним что-то произошло. Вернувшись, папа стал… другим. Изменился. Поездка наложила на него какой-то особый отпечаток. Он не был… — Эмили помедлила, подыскивая нужные слова. — Он перестал быть прежним отцом. Какая-то часть его существа, хорошая, добрая часть, пропала. В нем угасла жизнь, исчезло веселье. Он стал холодным и мрачным. Вскоре отец покинул дом и начал бракоразводный процесс. Мы с мамой остались вдвоем. Нам пришлось очень нелегко.
— Сочувствую тебе.
Эмили Дикон в смущении замахала на него руками:
— Ладно, я знаю твои мысли. Ты считаешь это заурядным развалом семьи, вину за который я хочу свалить на некие обстоятельства. Прежде всего учти, Билл Каспар убил моего отца. Никто этого не отрицает. Я не сомневаюсь в этом, после того как увидела его лицо. Он колебался некоторое время, решая, убивать меня или нет. Далее, я хочу узнать, почему он убивает. Каспар разделался с отцом по той же причине, что и с остальными. Узнав его мотив, мы раз и навсегда закроем дело.
Коста понимал, что пережила Эмили. Ее потрясли как перемена, произошедшая с отцом много лет назад, так и его недавняя смерть. Тем не менее в ее доводах прослеживался весьма рациональный подход. Эмили Дикон считает, что может все преодолеть.
— Нам нужны доказательства, Эмили.
Она вошла в программу, одновременно обрушивая на Ника поток слов:
— Мы можем получить их, не взламывая компьютерную систему посольства. Иногда информация просто присутствует в Интернете. Посмотри вот сюда и скажи мне, что ты об этом думаешь.
Коста уставился в экран. Электронная доска новостей, откуда люди из службы безопасности черпали первичную сырую информацию. Короткое сообщение под заголовком «Вавилонские сестры». Первая запись, открывающая дискуссию, сделана 30 декабря.
Эмили Дикон посмотрела на экран и спокойно заявила:
— Я случайно нашла это в Сети. Сообщение предназначено для широкой публики. Кто-то специально поместил его там. Меморандум объясняет, что такое «Вавилонские сестры». Это кодовое название операции. Я предполагаю, что Вавилон находился неподалеку от места высадки разведывательной группы. Мой папа любил песню под таким названием. Возможно, она нравилась и Каспару. У них могли быть схожие вкусы. И вот что случилось тринадцать лет спустя. Подумай о времени, Ник. Сообщение послано через три дня после убийства отца.
Ник взглянул на первое сообщение и испытал чувство гадливости. Что за скабрезный язык.
Багряный Зверь очень щедр. Чтите его память. К черту Китай. Будь проклят зиккурат. Давайте вновь соберемся вместе, ребята. Пришло время воссоединиться команде образца 1991 года. За столом одно пустое место. Ты прибудешь или нет?
— Такого дерьма в Интернете хватает, Эмили.
— Конечно. Это делается нарочно. Кто бы ни написал послание, оно предназначено только для Каспара. Они его хорошо знают. Им известно, что время от времени он садится за компьютер в какой-то точке земного шара, выходит в систему поиска и вбивает в строку поиска два слова: «Вавилонские сестры». Раньше или позже он натыкается на данное послание и отвечает на него. Вот, читай второе сообщение.
Ник нажал клавишу.
Лживый ублюдок, трусливый предатель. Билл Каспар давно ждал приглашения. Не бойся, глупец. Воссоединение произойдет. И очень скоро. Моли, чтобы ты избежал встречи со мной.
Ответ датирован сегодняшним утром. Подписано [email protected].
— Возможно, Каспар посылает сообщения самому себе, — предположил Коста. Судя по языку, кто-то убивший женщину, расчленивший ее, укрепивший голову трупа на кресле перед телевизором, чтобы комната выглядела «нормально», а затем изрисовавший кровью жертвы все стены, мог вести бесконечный внутренний диалог. — Парень явный псих.
— Но зачем ждать целый месяц, прежде чем ответить самому себе? Кроме того, мне удалось заглянуть в некоторые реестры. Сегодня утром в одиннадцать часов, как раз после отправки ответа Каспара, Липман послал пятерых парней из службы безопасности, о существовании которых я даже не догадывалась, на улицы города. Знаешь, где они дежурят? Возле интернет-кафе, полагая, что преступник может поддаться искушению и вновь заглянуть в одно из них. Понимаешь, что происходит?
Коста понимал. Интересно, сознают ли они всю тщетность своих усилий? В Риме в каждом переулке полно мест и местечек, где можно войти в Сеть. Пять человек не могут следить за всеми интернет-кафе, обменными пунктами и книжными магазинами.
