расшитой куртке сидел за столом, эффектно опираясь босой костяной ногой о табурет. Для солидности на шею фельдъегерю надели толстую серебряную цепь, на столе поставили помятый объемистый кубок. Фрау Утбурдша, подбоченясь, стояла за спиной скелета, губы она успела жирнюще накрасить, и вообще выглядела замечательно.
Впихнутый в мастерскую пленник, не веря своим глазам, замер на пороге. Прекрасная дама плотоядно улыбнулась онемевшему налетчику, обняла плечи Веля и громко зашептала в костяной висок:
- Милорд, а вот этот ющец говорить не желает.
Вель величественно простер руку и поманил обреченного пальцем - сухие фаланги пальца нарочито заскрипели.
Сельский злодей издал цыплячий писк, бухнулся на колени и заговорил. На его светлых штанах расширялось мокрое пятно, а он все говорил, говорил... Выволокли на улицу, едва остановили словесное недержание, и там еще взвизгивал, скулил...
- Всегда бы так, - молвил очень довольный Утбурд. - А то иной раз намучаешься. Пытать-то я не особо люблю. За пыточным столом Пятнистого Короля они лезли, сказочники. "Чистое серебро и кандалы из настоящего желтого золота", как же, как же...
Да, метода допроса была не то чтобы особо редкостной, но специфической. Не всегда применишь. Но опыт имелся и все получилось. Винни и коротышка еще и в авторитете у "деловых" прибавили - этак мгновенно "расколоть" чужаков не каждый способен.
***
Смена обивки кресло-трона заняла четыре дня. Работали мастера старательно, с воодушевлением. Вель расслаблялся в дом-мешке, слушал разговоры о жутком налете на мастерскую, размышлял. Ночами проверял работу, записывал замечания. Днем Утбурд беседовал с обивщиками, те устраняли мелкие недостатки. Вообще, учитывая нестандартный объект работы, сделали недурно. Материал так и вообще был идеальный - кожу выбрали наилучшую, тут не придерешься.
Навели последний лоск, упаковали кресло-трон - на этот раз ящик сколотили легкий и красивый - и фельдъегерь с грузом отбыл обратно в портовый склад. Перегрузки на рейсовый дирижабль еще предстояло дождаться. По правде говоря, воздухоплавательный флот "Нельсона и Ко" состоял из единственного аппарата, и с частотой рейсов имелись проблемы. Но все это Вель прекрасно знал, с дирижаблем и воздухоплавателями был знаком, можно сказать, накоротке - хорошие пилоты, без предрассудков. (Это если, конечно, их ехидную профессоршу не считать - та и сухой череп способна проесть-прогрызть в два счета).
Вель сидел на складе, следил, чтобы груз не особо пересыхал, накрывал-открывал парусиной. Захаживал Винни, беседовали о всяком разном, моряк подумывал написать письмо в "Две Лапы" - имелась у него небольшая просьба. Фельдъегерь посоветовал, как сочинить изящнее, дал служебную тетрадь и проконтролировал орфографию - с ней у Винни имелись определенные проблемы.
Наконец, наступил заветный день - выдвинулись на перегрузку. Загрузились и покатили узкой компанией - посадочно-перегрузочная площадка являлась секретной. Доверенный почтмейстер "Нельсона и Ко", служебный возница, Утбурд и Винни в качестве охраны. Фургон был крытым, ничто не привлекало внимание горожан, но оружие держали наготове. Кроме бесценного кресло-трона и тючков с ЗИПами, отправки на север ожидали еще мешки писем и мелкие посылки. Вель несколько волновался - многовато груза.
Дирижабль уже ждал - посадочная площадка была укрыта в узком овраге, причалить туда мог лишь виртуозный пилот, зато с двадцати шагов не угадаешь, что в расщелине затаилась огромная легкая туша.
- Ждем, - сухо приветствовал невысокий командир воздухоплавательного аппарата, известный узким допущенным кругам под суровым именем Укс.
Поздоровались, командир оценил объем груза:
- Как всегда. У меня же не клипер, ющец вас заешь. Угля и так берем в обрез. Все заберу, но упаковку с трона придется снять.
Вель клацнул левыми коренными в смысле "обивку попортим".
Укс поморщился:
- Костлявый, ты меня знаешь. Уж груза для Долинных я точно не попорчу. Пленку пожертвую. Потом сочтемся.
Распакованный кресло-трон закутали в прозрачный жестковатый материал, не пропускающий воду. Вель похожую пленку видел еще при живой жизни, но забыл, как она правильно называется. Но эта была поплотнее и понадежнее, сразу видно - авиационная!
Груз разместили в гондоле, воздухоплавательный кочегар проверял крепления, командир Укс расписывался в книге грузоотправок. Вель с облегчением сообразил, что профессорша в этот рейс не пошла, видимо, наукой сильно занята. Ну и хорошо - любит она дразниться.
К фельдъегерю подошел Утбурд, шепнул:
- Письмишко возьми. В частном порядке. Я все же почте не особо доверяю.
Вель кинул. Конечно, коротышка не почте не доверяет, а сэкономить на марковом сборе норовит. Ну, чего ж, если есть возможность.
Утбурд сунул конверт, адресованный на какую-то Долинную ферму, и сказал: - И еще подарок тебе. На мою супружницу ты произвел большое впечатление. Говорит: "Вот судьба у парня, я про него стих непременно сочиню." Так что держи - ты, говорят, зубы полируешь, пригодится.
Вель был тронут.
Коротышка похлопал его по ключице:
- Заскакивай, как в Глоре будешь, всегда будем рады видеть. Эх, на море я уже не ходок - как вспомню, как тонули, так колени ломит. Так что ждем у нас в столице.
Попрощались с Винни и почтовиками, те отбыли - собственно взлет легендарного дирижабля по понятным причинам откладывался до темного времени суток, дожидаться
