на землю и забился в конвульсиях. Его руки и ноги скрючило в невероятном направлении, выгнуло и перекрутило. Соединясь, яды давали новые интересные эффекты.
Посиневший язык ремонтика вывалился изо рта. На асфальт потекла белая пена.
Девушка отошла к телу мужа и сглотнула.
Ну вот, она остановила свою семью. Пока. Ненадолго. Потому что кожу анаконды Бертиана её пауки, скорее всего, не перекусят.
Девушка посмотрела на старшего брата, тот облизал губы и потёр подбородок указательным пальцем.
Этот жест показался девушки невероятно пошлым. Так же, как и взгляд брата, так же, как и его мысли, написанные на похотливом лице. Костюм себе Бертиан выбрал черный, по стилю очень похожий на одежду отца. и это тоже казалось ужасно пошлым.
Не перекусят?
Она всегда хотела проверить это.
Пожалуй, время пришло.
53. Алессандра
— Я твоя семья, а не он! — Бертиан сплюнул и отдал самый жестокий в своей жизни приказ Бертиан: — Раздави всех пауков.
Алессандра присела, набирая на руки несколько десятков пауков. В глазах не было слёз, она всё ещё не верила, что сможет убить брата. Она всегда хотела это сделать, но никогда бы не стала. Даже подумать о таком не могла.
— ВВЕРХ! — шепнула своим бестиям, выкидывая их в воздух. Замерцали тонкие паутинки, замелькали маленькие лапки.
Ветер подхватил бледные нити и донёс до стен домов, до фонарей, до проводов, натянутых вдоль дороги. Восьминогии бестии взмыли к небу, уходя от толстого чешуйчатого хвоста. Анаконда подняла голову и зашипела, прыгать змея пока не научилась. Она стремительно поползла в сторону Алессы, на которой ещё оставалась парочка бестий.
Брат хохотнул и демонстративно схватился за живот:
— И этим ты пытаешься сражаться? Смирись, твой максимум — убийство исподтишка!
— Я заставлю пауков забить тебе рот паутиной и спляшу на твоей могиле, — огрызнулась девушка, убегая от ударов шестёрок Бертиана. Его люди любили красить волосы в рыжий цвет, подражая хозяину. Это всегда казалось Алессандре забавным, а сегодня — смертельно обидным. Какое право они имели подражать её семье?! Кто они вообще такие?!
Ей не выстоять, она убила одного. Может быть, остановит еще двоих или троих. Но её окружили сразу двенадцать человек с оружием. И это не считая Бертиана и Джеронимо. А они были опаснее десятерых каждый.
Пауки приземлились на тело змеи, но их укусы не причиняли анаконде ощутимого вреда. Чешуя Стефании была слишком толстой.
Анаконда кувыркнулась на дороге, подминая под себя десяток пауков. А одного даже клацнула зубами, проглотила и довольно выпустила язык.
Алессандра закричала. Смерть каждого паука отдавалась в ней жуткой болью. Почти пулевое ранение. Но кровь не брызжет струей, она скапливается и разрывает сердце изнутри.
— Кусайте глаза и пасть! — Как бы она не совершенствовала своих бестий, они всё равно оставались слабее любого из фамильяров мужчин. Как же это было нечестно!
От обиды она чуть не заплакала, но поспешно вытерла лицо и шмыгнула носом.
А потом раздался взрыв. Сразу два красных кадиллака взлетели колёсами вверх и, кувырнувшись в воздухе, приземлились на разгорячённый асфальт жалкими остатками металлолома.
Девушка упала на Фабрицио, прикрывая его своим телом от взрыва, и закрыла голову руками. Некоторые из шестёрок Бертиана бросились бежать. Пространство наполнилось горячим воздухом и брызгами металла. Алессандра почувствовала как раскаленный осколок пролетел над ней, чиркнув по спине острым краем. Прижалась к мужу сильнее и потянулась за последним кинджалом.
Завыли сирены, установленные на всех улицах Мортена для безопасности людей. В связи с частыми драками мэр озаботился созданием групп быстрого реагирования, которые уводили прохожих с мест столкновений банд или появления фамильяров. На тихие стычки оповещение не срабатывало, активизируясь только при глобальных беспорядках. Скоро сюда явится полиция.
Джеронимо бросился к машинам. Его плащ мелькнул за спинами бандитов в оранжевых комбинезонах.
Пока Алессандра собиралась с духом, в доме на левой стороне улицы на первом этаже мелькнули синие занавески, распахнулось окно, и из него выпрыгнул высокий мужчина в безупречном костюме и приземлился рядом с Алессой.
В брасолино по последней моде и сединой в бороде и усах. В глаза бросался зажим для галстука в форме золотого орла.
— Выпускать зверя на людях — дурной тон, — нравоучение Гильермо Де Лота заставило Бертиана побледнеть. Одно дело — сражаться с младшей сестрой. Другое дело — против Дона клана, знаменитого Де Лота.
Бертиан так давно желал этого боя! Он расхохотался:
— Подходи, я и тебя урою, старикашка!
Гильермо наклонился, коснулся пальцами асфальта, и вокруг Бертиана потянулись вверх голубые побеги, распустились синие цветы. Будто хрустальные, звонкие и тонкие, полупрозрачные. Они раскрыли соцветия, и Бертиан застыл белом изваянием.
Его змей всё ещё боролся с пауками Алессандры.
Его брат в это время копошился возле машин, извлекая из-под обломков пострадавших людей. Волк Джеронимо, должно быть, уже бежал сюда из загородных чащоб Мортенского леса.
Люди Бертиана растерянно смотрели то на Гильермо Де Лота, то на Алессандру, то на своего главаря.
Всегда сильный и бескомпромиссный Бертиан стоял окаменевший статуей. Его кожу покрыла синяя пыльца морозного цветка.
Алессандра слышала сказки про силу Гильермо Де Лота — это жуткий плотоядный цветок с пастью динозавра. В историях бабушки Фей он пожирал врагов без остатка, мог заморозить даже сердце, остановить кровь и расколоть человека изнутри.
В реальности же голубоцвет был прекрасен. Тонкий изящный стебель несмотря на стремительный рост растения, а может быть именно из-за этого казался полупрозрачным, бутоны поражали насыщенным и одновременно нежным небесным оттенком. Они не раскрывались, а лопались, выпуская из себя облачка пыльцы, которая-то и замораживала все живое на своем пути. Будучи очень мелкой, пыльца проникала в любые места, даже через поры под кожу. Но повинуясь желанию владельца могла купироваться на определенном корнями голубоцвета пространстве. Вокруг Бертиана образовалась целая голубая поляна, растения вытянусь до колен наследника Ви Сентов.
Вой сирен перекрыл злобный рык. Демон появился словно из-под земли. Самый настоящий, с витыми костяными рогами, красной кожей, изрезанной канатами мышц, без одежды, только рыжая поросль покрывала его тело. Рявкнул ещё раз, опрокинул фургон и разметал синие побеги у ног Бертиана. Навис над Гильермо Де Лотом и злобно оскалился.
— Шах и мат, — произнес Максимилиан. Глава Ви Сентов вышел из машины, припаркованной на обочине, всё в том же белом костюме, в котором прощался с Илоной, надел шляпу и добавил: — Убить!
Рога демона дернулись в попытке наколоть Дона Де Лота на себя как
