я Тамиле желать перестала. Не так уж она перед нами и виновата, вся вина в наших былых проблемах лежит только на нас с мужем. А Тамила… когда-нибудь она будет жалеть не о том, что чужого мужа увести пыталась и трусы перед ним скидывала, а о том, что молодость на деньги променяла. Но это уже не наше с Павлом дело.
Благодарна я и Инне. И тоже не за то, что нацелилась на несвободного мужчину. И не за её вредные советы. А за то, что напомнила мне, что муж и жена — это не только любовники, но и друзья.
С ней я не виделась. От неё было только 2 коротких сообщения. Одно было адресовано мне, оно пришло 2,5 года назад, в самый разгар Пашиной болезни, и состояло сообщение из двух слов: «Простите меня». А спустя полгода, в тот самый день, когда нам сообщили, что рак отступил, сообщение от Инны пришло мужу. И он сразу показал мне его.
«Павел, от всей души поздравляю вас с семьей со счастливой новостью! Искренне рада за вас. И не менее искренне хочу извиниться за некоторые свои слова и поступки. Вам я зла не желала, думаю, вы это понимаете. Это было помутнение» — прочитала я в тот день.
— Помутнение, — хмыкнула я, и на миг праздник в честь выздоровления Паши померк, потому что я успела забыть о других женщинах, и стала ждать, что Инна снова объявится со своей дружбой, не зря же она дала о себе знать.
Но Инна не объявлялась. А затем я узнала, что она улетела работать в Германию.
Может, и правда это было помутнение, из которого Инна вынесла урок, ведь Паша из своего помутнения его извлек.
А значит, всё было не зря.
— Наелся, — Паша принял из моих рук сытого Никитку, привычно устроил голову сына на своем плече. — Девчонок разбудишь?
— Да. И Глеб скоро приедет. А может, мы к нему переберёмся, пока кондиционеры не починят? Всем табором переедем, вот он обрадуется, — я широко улыбнулась, но не своей шутке, а тому как ласково Паша поглаживает спину Никитке.
В последнее время я вообще улыбаюсь часто, уже не только из-за перепалок Лики и Глеба. Поводов стало гораздо больше: это и настоящая близость с мужем; и радость от того, что Паша и Глеб завели совместную, сугубо мужскую традицию, рыбалку полюбили, на которую уезжают вдвоем, и приезжают всегда довольные; а еще, конечно, я счастлива наблюдать как Нюта оттаивает, крепчает с каждым днём, становится сильнее, учась этому у Лики; а Лика, наоборот, позволяет себе побыть девочкой-девочкой под влиянием Анюты; я радуюсь, каждый день отмечая, как Никита развивается; я радуюсь вместе с Пашей, воплощая в реальность некоторые наши глупые мечты — не только его, но и свои.
Иногда это радость-фейерверк: яркая, эйфорическая. Чаще — тихая, уютная. Мы с Пашей отнюдь не стали идеальными мужем и женой, более того, мы даже не стремимся к этому. Недостатки у каждого остались, иногда рычим друг на друга, иногда бесим, ссоримся. Но, потопав ногами, мы разговариваем.
Мы понимаем друг друга.
А значит, и правда, всё, через что мы прошли, стоило того.
Конец
