встрече, – сказал Фокс боцману и добавил Маккуинси вполголоса: – Если зрение мне не изменяет, нас почтил своим вниманием свеженазначенный командующий флотом метрополии сэр Джерард Ноэл.
Герберт первым выпрыгнул на палубу, по обыкновению проигнорировав протянутую руку. Он сдвинул очки на лоб и с заговорщической улыбкой вытаращил глаза: мол, готовьтесь, господа, важная птица прилетела. Следом появился адмирал. Агрессивно выпирающая челюсть, за которую Ноэла за глаза прозвали «бычком», плохо сочеталась с любопытным взглядом серых глаз под козырьком фуражки. Сэр Ноэл оглядел вытянувшихся офицеров, жестом остановил Фокса.
– Я знаю, что все у вас в порядке, капитан. Отставим формальности, вольно, господа. Введите меня в курс дела. Как будут проходить сегодняшние испытания?
– Сэр, – Фокс коротко кивнул, – для противодействия подводным миноносцам инженер Гендриксен предложил использовать аналог больших гранат, примененных австрийцами полвека назад при бомбардировке Венеции с аэростатов.
– Простите, капитан, – перебил его адмирал, – но это исторический курьез, анекдот.
– Да, но только потому, что аэростаты австрийцев были неуправляемы и могли нести на себе лишь маломощные заряды. На корабле нет таких ограничений. Испытания заряда малой мощности в бассейне прошли успешно. Сегодня мы впервые в истории проведем бомбометание с палубы корабля и уничтожим макет вражеской подводной лодки. Прошу Ваше Превосходительство проследовать со мной на корму. Господа…
Глава 48. МакАртур
1903 год.
Лорна вернулась под утро. Все это время «Энсон» тихо стоял на якоре.
– Ну что? – спросил я.
– Нашла его в яме рядом с Йеном. Не знаю, что ему рассказал твой приятель, но Шон без разговоров уплыл за мной. Возвращаться к Эйлин-Мору он отказался. Сказал, что поохотится пока на другой стороне.
– И ты ему поверила?
– Мне пришлось. Насильно я его не утащила бы.
Я вздохнул. Солнце встало, и выйти отсюда мы уже не могли.
Все окна на маяке были закрыты непроницаемыми портьерами. Мой слух после битвы с Нэрном потерял остроту так же, как зрение. Оставалось положиться на Лорну. Я приоткрыл наружную дверь. Осторожно, чтобы не попасть в поток солнечного света, падающего на пол, Лорна подошла к проему.
– Что там? – спросил я нетерпеливо.
– Колокол бьет, – ответила она.
– Склянки, – поправил я желчно. – Это я и сам слышу, что еще?
– Разговаривают о чем-то, не разобрать, слишком далеко. Что ты хочешь услышать, не понимаю.
– Не знаю, – буркнул я. – Как услышим – поймем.
Пока Лорна прислушивалась к происходящему на «Энсоне», я закрыл глаза. Золотистая полоса на полу пылающей лавой лежала у моих ног, я чуял ее жар. Холодный ветер с моря овевал лицо и морочил голову. С дьявольским коварством манил он выйти из укрытия под губительный свет. Ничего я так не боялся и ни о чем я так не тосковал, как о лучах солнца, касающихся моей кожи. Я протянул руку к свету, и сразу получил по ней чувствительный удар от Лорны.
– Дональд! – прошипела она. – Мне надоело мазать твои ожоги, смирись уже!
Я открыл рот, чтоб привычно огрызнуться, но она подняла указательный палец вверх, и я затаил дыхание.
– На «Энсоне» спустили шлюпку, – прошептала она. – Гребут в нашу сторону.
– Что ты шепчешь? – огрызнулся я. – Они нас точно не услышат. Прячься в спальне, я встречу гостей.
Я прикрыл дверь. Когда в нее постучали, я крикнул:
– Открыто, входите!
Молодой энсин остановился на пороге, я приветливо помахал ему рукой с зажатой в ней кистью, брызги краски полетели в разные стороны. Смущенно сунув ее в ведерко, я шагнул к нему.
– Дон Деверо, смотритель этого маяка, – сказал я. Рот и нос я замотал белой тканью, теперь испещренной брызгами синей краски. – Руки грязные, простите, офицер…
– Энсин Тернер, сэр. Ничего страшного, – поспешно ответил он. – Я заходить не буду, просто хочу предупредить. В акватории у вашего острова будут проходить маневры. Прошу вас, как патриота и джентльмена, отнестись к этому с пониманием и не выходить из дома. У дверей будут дежурить матросы.
– Никаких проблем, – заверил его я. – И носа за дверь не высунем. Не возражаете, если я продолжу? – Я кивнул на ведерко с торчащей из него кисточкой. – Хочу закончить до темноты.
– Не смею задерживать. – Энсин лихо и с явным удовольствием новичка отдал честь и закрыл за собой дверь.
На всякий случай я задвинул засов и крикнул:
– Лорна! У меня есть одно невыполненное обещание…
Из-за приоткрытой двери спальни высунулось ее удивленное лицо.
– Обещание? – озадаченно переспросила она.
Я взял со столика большой конверт, привезенный Деверо.
– Кажется, ты хотела, чтобы я пригласил тебя на танец. Вальс мистера… – я глянул на надпись, – Страуса, кажется, подойдет.
– Хотела? – хмыкнула она. Даже про себя я больше не мог назвать ее старой кошелкой. – Кто еще хотел… – Она ойкнула. – Дай мне несколько минут, я переоденусь.
Лорна закрыла дверь и сразу приоткрыла, чтобы сказать ехидно в щелочку:
– И не Страус, а Ш-траусс.
Как мало нужно, чтобы сделать женщине приятно… Я положил пластинку на диск граммофона. Все те бесконечные часы, что прошли с момента, как «Энсон» бросил якорь, я вел торг с самим собой, непрерывно думал об упрямцах, ждущих своей участи в чертовой яме. Бессчетное множество раз я был готов просить Лорну отнести меня туда и против воли перетащить бедняг в безопасное место.
Не стану кривить душой. Обитатели ямы для меня все безлики, кроме Дэнниса Кэллагана да старины Йена. Но старый мой друг отдалился, я каждый раз чувствовал напряжение в его голосе, будто на мне лежала вина за его бедственное положение – ложная, но от того не менее тяжелая вина здорового перед ущербным.
Зато Дэннис… Я так привык к нашим еженощным, неторопливым разговорам, к его ироничной манере, к удивительной для его лет мудрости, вдруг сменяющейся несбывшимися мечтами юнца, который не успел вкусить взрослой жизни…
Что произойдет дальше, я не знал. Пластинка была нашим условным знаком, ею Мартин сказал мне, что поручение выполнено, и яма будет уничтожена, а каким способом – было мне неведомо. Я злился на Кэллагана, злился и восхищался его непреклонностью. Больше всего на свете мне хотелось вытащить его из ямы, но стоило мне сделать шаг к двери, я вспоминал его горькие слова:
– Избавьте нас от таких благодеяний!
Кто я, чтобы решать за него? Нарушить его волю, спасти против желания и потом мучиться укором до конца дней, потому что убивать я больше не могу? Это умение сгинуло во время последней схватки с Нэрном.
В закрытой спальне стучали дверцы шкафов и шкафчиков, что-то напевала Лорна. Она часто запиналась и умолкала, и я переставал слышать шуршание шелка. В этот момент она стояла неподвижно, устремив невидящий взгляд в направлении ямы и нависшего над ней линкора. Чтобы видеть это, мне не нужно было пронизывать каменную кладку взглядом.
Я сам мучился теми же мыслями и никак не мог выкинуть из головы беспомощных калек под днищем «Энсона». Я молил Господа, чтобы их смерть
