они вдвоём помогают Сэнди подняться, принимая на себя большую часть его веса, и они выходят за дверь, снова поднимаясь по лестнице на верхний этаж. Там они пробираются во внутренний двор, где Элмо забавы ради отмахивается хвостом от Псов-потрошителей. Со спины виверна Эффи и Дэррок стреляют лунными стрелами, пока не покончено с каждым Потрошителем и Чёрным Мундиром из этой своры.
После всё происходит очень быстро.
Вспышка – и столб дыма пересекает двор, а из него появляется Некромант, её серое лицо – мертвенно-бледная маска ярости. Затем, когда она осматривает местность, эта ярость превращается в торжество: она замечает цвет. Возможно ли это? Многоцветная Девочка пришла к ней!
Через дорогу Эффи видит Некроманта, вскрикивает и тянется за стрелой. Она натягивает, целится, стреляет. Стрела проносится через двор, прямая и точная.
Но не достигает своей цели.
Рука Некроманта взмывает вверх и хватает стрелу в воздухе. Она сжимает её, и наконечник чернеет и тлеет. Затем она поворачивается лицом к Хоуп, отступает на шаг и выпускает стрелу с искрой пламени.
Стрела проносится через двор, как тёмная комета. К тому времени, когда Хоуп слышит крики своих друзей, стрела уже почти настигает её. Нет времени среагировать, увернуться, пригнуться или упасть на землю.
Все застыли.
Все, кроме Сэнди. Защитник Хоуп, её опекун, её друг находит в себе силы помочь ей в последний раз. С рёвом он отталкивается от Одда и бросается между Хоуп и стрелой.
Стрела глубоко вонзается ему в грудь.
– Нет!
Хоуп склоняется над ним, держа его за руку, пока кровь льётся из раны на брусчатку. От прикосновения цвет Хоуп переливается в Сэнди, освещает его и раскрашивает.
– Брат! – Император выбрался из подземелья. Он ковыляет через двор, добирается до Хоуп и Сэнди и смотрит вниз, на растущую лужу чёрной крови. В тот момент цвет Хоуп достигает лужи, делая её ярко-красной.
Рука Императора подлетает к груди. Он резко вдыхает, его взгляд полностью захвачен видом крови брата.
– Брат, – шепчет Сэнди. Он протягивает руку и хватает Императора за руку.
И вот тогда происходит нечто удивительное.
Император, рождённый в чёрно-белом цвете, который никогда не видел себя цветным, недоверчиво смотрит на свою руку, в то время как цвет Хоуп течёт сквозь Сэнди в него. Его рот открывается, а глаза наполняются детским удивлением при виде своих бледных розоватых пальцев.
– Нет! – кричит Некромант, в ужасе наблюдая за происходящим с другого конца двора. – Это невозможно. Никто не может снять моё проклятие!
Улыбка Императора увядает, когда он осознаёт сказанное.
– Что ты подразумеваешь под «своим проклятием»?
Она начинает медленно приближаться к нему, очень медленно, поджав губы.
– Я имею в виду, дорогой племянничек, что ты такой только из-за меня, глупец. Я прокляла тебя. Ты никогда не задумывался, как ребёнок мог естественным образом родиться бесцветным?
Он отпускает руку Сэнди, и краска снова сходит с него, делая серым и бледным. Затем он встаёт и шагает к ней.
– Зачем? Зачем тебе это делать?
– Потому что я должна была стать королевой! Я! – кричит Некромант. – Предполагалось, что именно я выйду замуж за твоего отца. Это меня он полюбил первой. Но твоя мать, моя глупая сестра с её трепещущими ресницами и жеманными манерами, украла его у меня. Поэтому в день их свадьбы я наложила проклятие на их первенца. – Она улыбается. – Бедный малыш.
– Быстрее, – шепчет Хоуп Одду. – Помоги мне с Сэнди, пока они отвлеклись!
Одд поднимает Сэнди, и вместе они осторожно сажают его на спину Элмо.
На другом конце двора Император почти дошёл до своей тёти. Его руки опущены по швам, и он движется так, словно находится во сне.
– Всю свою жизнь я верил, что мне здесь не место. Когда я был ребёнком, я плакал каждую ночь и хотел быть таким же, как все остальные. Я был одинок каждую минуту, каждый час, пока был жив, в мире серости и печали. И это всё из-за тебя?
Они стоят лицом к лицу.
– Ох, замолчи, племянник, ты глупец! Я больше не могу слушать твоё нытье! Ты говоришь точь-в-точь как твоя мать. Раньше она тоже жаловалась и плакалась. А ведь у неё не было для этого причин. Именно её выбрал твой отец. Я сожалею только о том, что не убила их обоих раньше.
На спине Элмо шевелится Сэнди, какое-то предчувствие мага немного приводит его в сознание. Он поворачивает голову, чтобы прислушаться.
– Я думал, – говорит Император, – что наши родители погибли из-за Сэнди. Когда одно из его заклинаний пошло не так.
Некромант смеётся.
– Ты знаешь, сколько сил требуется, чтобы вызвать Пса-потрошителя? Сколько нужно магии, чтобы вырвать духа из загробного мира и превратить его в Чёрного Мундира? Твой брат никогда бы не смог этого сделать! Ты должен хотеть этого, действительно хотеть, чтобы создать разрыв в мироздании и впустить что-то из его тёмных уголков. Я спрятала это заклинание в комнате твоего брата много лет назад. Я подменила им одно из его собственных. Ему оставалось лишь поджечь фитиль.
Император наклоняет голову, осознание отражается в его мальчишеских серых чертах.
– Ты планировала всё это с того самого момента, как я появился на свет? Ты сделала меня таким, заставила страдать ещё ребёнком, использовала меня, чтобы я помог разжечь твой огонь? Ты заставила меня думать, что мы поступили правильно, что это была моя идея?
Она улыбается.
– Ты очень глуп, племянник. Это было легко. И, да, было время, когда я нуждалась в твоей силе так же, как и в своей собственной, чтобы поддерживать огонь, держать цвета взаперти. Но теперь я достаточно сильна, чтобы раздуть пламя без тебя. Одним словом, ты мне больше не нужен.
Её рука движется как в тумане, направляя спрятанное лезвие в его живот. Он падает на булыжную мостовую со слезами на глазах, протягивая к ней руки. Затем его рука безвольно опускается, и его страдания заканчиваются.
Некромант переступает через тело своего племянника и направляется к виверну, который хлопает крыльями. Она начинает бежать, и как раз в тот момент, когда он взлетает, прыгает, её пальцы почти задевают хвост Элмо.
Со спины виверна Хоуп слышит, как Некромант кричит и проклинает их, пока они улетают.
Хоуп расхаживает по кухне серого фермерского дома, качая головой, снова и снова прокручивая в голове то, что произошло в замке, не в силах избавиться от вида лужи крови Сэнди, яркой и багровой на земле.
– С ним всё будет хорошо, – продолжает повторять она себе. – С ним всё будет хорошо.
