Макс, удивленный памятью инспектора, сказал:
– Лично для меня из того, что вы сообщили, следует, что встреча Фукса именно с таким человеком из преступного мира вполне закономерна. Непонятно, конечно, как он на него вышел, но на этот вопрос может ответить только сам Фукс.
– А для меня, частный детектив, ясно, что придется разыскивать еще несколько упомянутых мною шавок.
– Я думаю, господин инспектор, Фукс и ваш Масси сами назовут этих людей. Вам останется только отправить наряд полиции по указанному ими адресу. Главные преступники – эта парочка. Они встретятся где-нибудь возле Айзенаха. Возможно, туда приедет и кто-нибудь из шавок.
– Почему вы считаете, что они должны встретиться?
– Чтобы рассчитаться, господин инспектор, за выполненную работу.
– Вы хотите сказать, что до сих пор Масси работал на Фукса бесплатно?
– Возможно, какой-то аванс он и получил. Но основная сумма ему обещана после завершения порученных дел.
– А дела эти, конечно, завершатся в имении Лихтенберг! Ведь, по-вашему, так, частный детектив? Кстати, я до сих пор не понимаю, что такое там произойдет.
– Да, господин инспектор, именно в Лихтенберге. Там наш пункт «икс», о котором мы говорили. А что там произойдет, мы, надеюсь, увидим.
Ниммер продолжал говорить:
– А что нам мешает предположить, что господин Фукс обойдется в Лихтенберге без Масси? Судя по тому, на что он решился, он очень жаден. Он может просто попытаться обмануть исполнителя.
– Насколько он жаден, настолько и труслив. Он не пойдет на обман, зная, что Коршун ему это не спустит с рук.
– Допустим. А почему ваш Фукс не может рассчитаться с Коршуном позже? Сделать в бывшем имении то, что он задумал, а потом где-то передать ему причитающееся.
– Ему требуются помощники, господин инспектор. Если угодно, охрана. Один он не справится со своим делом физически. В качестве таких помощников ему лучше использовать людей, уже посвященных в его секреты.
– Пожалуй, логичный вывод, частный детектив, – согласился Ниммер. – Насколько я понимаю, вы предлагаете установить слежку за Коршуном-Масси.
– Да, господин инспектор. Я не думаю, что слежка продлится долго. У Фукса мало времени. Встреча с фрау Хайзе спугнула его. Он должен торопиться. Фукс и Коршун постоянно связываются друг с другом. И Коршун только ждет команды, чтобы отправиться туда, куда вызовет его Фукс.
Ниммер почесал лоб, зачем-то пожевал губами и для собственного успокоения еще раз проговорил:
– Значит, по-вашему, если Масси покинет город, то он поедет, например, не к своей любовнице, проживающей, скажем, в Готе, а в Айзенах на встречу с этим Фуксом?
– Именно так, господин инспектор.
Ниммер снова заходил по комнате. Чувствовалось, что он взволнован. Ему предстояло дать распоряжение о наружном наблюдении с подачи этого частного сыщика, склонного, как решил инспектор, к излишним фантазиям. А отвечать перед начальством за необдуманные действия придется ему, Ниммеру. Он сделал последнее предположение:
– А если все же к любовнице?
Макс понял состояние инспектора.
– Я имею возможность это проверить.
– Каким образом?
– Я же говорил вам, что у меня в имении есть агент.
Мартина удивленно вскинула брови, а Ниммер спросил:
– Надежный человек?
– Да, господин инспектор. Я постоянно с ним на связи.
– И как он узнает, что Коршун едет именно туда?
– Об этом он не узнает, но он будет знать, когда там появится Фукс, и агент оповестит меня о прибытии коммерческого директора.
Понемногу Ниммер стал успокаиваться. Все «за» и «против» складывались в его голове в логически допустимую картину.
– Хорошо, частный детектив, я распоряжусь о наружном наблюдении.
Не желая лишний раз нервировать инспектора, Макс очень вежливым тоном сказал:
– Господин инспектор, извините за назойливость, но наблюдение следовало бы начать прямо сейчас. Если мы их провороним в имении, то плакали все наши усилия. Потом предъявить будет нечего… Или почти нечего.
До Ниммера наконец дошло, что этот малый настроен серьезно и переживает за успех дела. Он взял карандаш и сказал:
– Хорошо, господин Вундерлих, диктуйте номер его «Мерседеса». Остальное нам известно.
Ниммер быстро отдал по телефону необходимые распоряжения, затем промокнул салфеткой вспотевшее лицо и подобревшим голосом сказал, обращаясь к Максу и его помощнице:
– Извините, забыл спросить, как вы устроились в Эрфурте. Чертова работа… И вот так всю жизнь…
– Мы в «Старом Эрфурте», господин инспектор. У нас все в порядке.
– Если что-то не так, звоните…
В этот момент Ниммеру позвонили по громкой связи, направившиеся к двери Макс и Мартина услышали сообщение:
– Мы у него на хвосте, господин инспектор. Сейчас он обедает в греческом ресторане «Артемис».
– Хорошо, Шнайдер, продолжайте наблюдение.
Мартина с Максом вышли в коридор и тихонько прикрыли за собой дверь кабинета инспектора полиции.
45
Курт Зибер уже два дня безуспешно разыскивал Молчаливого. Он начал заниматься его поисками сразу после похорон брата. В виновности Молчаливого в смерти Пауля он не был уверен, но Шакал, с которым Курт выпивал в баре, утверждал, что именно тот убил брата Курта. Шакал слыл треплом, но других зацепок у Курта не было. Он твердо решил, что Пауль должен быть отомщен по понятиям. О последствиях для себя он не думал. Дальнейшую жизнь без брата он представлял с трудом.
Курту показали, где живет Молчаливый, и он постоянно наведывался к его дому. Подолгу безрезультатно нажимал кнопку звонка, потом прятался в растущих неподалеку кустах и долго наблюдал, не покажется ли Молчаливый. Все напрасно – молчал домофон, не было Молчаливого. Как сквозь землю провалился. В сознании Курта крепла уверенность, что отсутствие Молчаливого не случайно.
Курт жил у матери. Памятуя о том, что рассказала Моника в отношении планов Пауля, он постоянно пытался разговорить мать-алкоголичку. После похорон она пила мало, почти все время сидела на потертом диване, глядя невидящими глазами куда-то в окно. И без того потемневшее, ее лицо сделалось почти черным. На все вопросы сына она отвечала молчанием. Когда же он, потеряв терпение, начинал на нее кричать, Эльза лишь на миг поворачивала к нему лицо и мычала что-то нечленораздельное. Затем снова отворачивалась.
Позвонили в дверь. Курт открыл. Перед дверью стоял собутыльник матери Юрген, которого Курт выгнал, как только стал жить у матери.
– Что тебе надо, Юрген?
– Как мать?
