время, о котором идет речь, сословная принадлежность уже в значительной мере была анахронизмом. Несколько позже в университете я знал полунищего студента, как оказалось, он был князем. Другой бедный студент острил, что он продает свое дворянство за двадцать пять рублей. В общем, осталось у него только «право на стул» (в присутственных местах потомственный дворянин не мог стоять, ему должны были подать стул). Вот он и говорил, что это единственное дворянское право, которое у него сохранилось. Оскудение дворянства много раз описывалось в художественной литературе того времени.
Знал я очень богатого человека, о котором рассказывали, что он «принципиально» оставался крестьянином, не хотел переходить в купеческое сословие, хотя и вел коммерческие дела.
Не обходилось и без курьезов. В первый студенческий год я был в Москве на одном из последних сенсационных процессов царского суда. Некий ловкий мошенник, в прошлом просто приказчик, выдавал себя за князя Трубецкого и занимал довольно большие деньги у купчих на мнимые, фантастические предприятия. Одна из пострадавших под смех публики сказала: «Ну как можно было отказать князю, да еще красивому мужчине!» Я встречался потом с некоторыми другими мнимыми князьями и графами.
Мой отец был, как я уже говорил, инженером и директором большой паровой мельницы. Но по сословной линии он считался «купеческим сыном». Он был никак не похож на достаточно известных тогда купеческих сыновей, которые обычно работали в предприятиях своих родителей. Это была особая разновидность тогдашних молодых людей, большинство из них щеголяло в старинной русской одежде. Надо сказать, что некоторые из них умели изящно, со вкусом носить поддевки, старый русский костюм. Этих купеческих сынков обычно называли «чижиками». Популярная песенка «Чижик, пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил…» относится именно к ним, а не к маленькой певчей птичке. На Фонтанке находился популярный купеческий шантан «Буфф». Часто купеческие сынки растрачивали отцовское состояние и попадали «в клетку». Теперь подлинный смысл этой песни утрачен.
Как-то Чехов в беседе с Буниным сказал, что его крестил купеческий брат. Обычно когда читают эти слова писателя, их воспринимают как шутку. Но метрическое свидетельство великого писателя сохранилось, и там восприемником числится некий Никифор Титов, купеческий брат. Не удивляйтесь. У автора этих строк в детские годы была не менее странная сословная принадлежность. Я был сыном купеческого сына.
Над этим моим титулом немало издевался дядя Саша. Не сукин сын, говорил он, а сын сукиного сына.
Многое в тогдашней жизни может показаться сейчас очень странным, удивительным. Мой дядя по матери был популярным в нашем городе адвокатом по гражданским делам. Он хорошо зарабатывал и был значительно богаче некоторых других родственников, которые пытались организовать собственные предприятия. Ко мне дядя относился покровительственно и обещал в будущем, когда я кончу юридический факультет университета, сделать своим помощником. Может быть, из-за этого я после долгого обсуждения с родителями поступил на юридический факультет, хотя у меня издавна была склонность к языкам и литературе.
Этот дядя знакомил бедного сына купеческого сына с основами тогдашнего гражданского законодательства. Он вел обычно наследственные дела. Они были особенно выгодны, ибо адвокат мог поставить условием получение определенного процента с выигранного наследства. А в те годы смерть почти каждого из сколько-нибудь обеспеченных людей вызывала наследственные споры. Дело в том, что утверждать завещание в нотариальном порядке не было принято. По-видимому, размер состояния был засекречен даже от нотариуса. Но каждый человек мог составить так называемое духовное завещание, подписанное двумя свидетелями. Последующее духовное завещание отменяло предыдущее. А если духовного завещания не было, то право на наследование имели все родственники, хотя бы самые дальние (кроме наследования сравнительно немногих дворянских имений, которые были внесены в особые книги). Делать своим наследником по завещанию можно было кого угодно, даже если у тебя были несовершеннолетние дети. Все это приводило к постоянным наследственным спорам, может быть странным, неожиданным. Внезапно появлялся родственник, живший очень далеко, обычно где-то за границей, который предъявлял свои права.
Мой дядя славился тем, что образцово знал сенатские решения. Они не были обязательны, но ими предлагалось руководствоваться суду. А разобраться в этих наследственных делах не так-то было легко. Всякие здесь встречались мошеннические и обходные пути, да и само законодательство было так построено, что эти обходные пути были почти неизбежны.
Очень сложной казалась мне жизнь того времени. В торгово-промышленной деятельности большое значение имел кредит. Но не странно ли? Вот, допустим, у тебя есть деньги, ты хочешь завести торговое предприятие. Но не тут-то было: ты обязательно должен включиться в сложную систему тогдашнего кредита, а это не так просто. Некоторые дельцы даже специально кутили со знаменитыми шансонетками, чтобы весь народ видел, что у них есть деньги, они кредитоспособны.
Большое место в тогдашней деловой жизни занимали векселя. Ловкие люди умудрялись проделывать с векселями всякие фокусы: закладывали их и перезакладывали много раз. В университете преподавалось даже вексельное право. Векселя были широко в ходу на самые разнообразные суммы и в любых вариантах. Мне даже казалось, что подчас они заменяют деньги.
Разобраться в тогдашней деловой жизни бедный сын купеческого сына так и не сумел. Он понял, что вряд ли сумеет быть адвокатом. Да, сложной и не всегда понятной была тогдашняя жизнь.
Скоро пришла революция, все очистила и упростила.
ВОИНА 1914 ГОДА
Сравнительно недавняя война с Японией была войной с чуждым, непонятным народом. О японцах тогда знали очень мало. Почти никто не ездил в эту таинственную страну, первые сколько-нибудь солидные статьи о Японии появились в наших журналах только после начала войны. Мы как-то не заметили, что на восточных окраинах нашего государства выросла могучая держава. Мы этого не понимали. Недаром «япошек» угрожали закидать шапками.
Совсем другим делом была война с Германией. Она требовала коренного изменения сознания российского обывателя. Немцев у нас не очень любили, но уважали. Они считались образцом деловитости и организованности.
Те, кому удалось побывать в Германии, с удовольствием рассказывали о тамошних порядках, которые должны были быть своеобразным примером для подражания.
Но не требовалось ездить за тридевять земель. Немцев было и у нас сколько угодно. Они проникли во все поры тогдашнего русского общества, они даже не считали себя иностранцами. Многие из них были российскими подданными, испокон веков жили в нашей стране. Как это ни странно, среди немцев было немало квасных российских патриотов, черносотенцев, крайних националистов. Ведь большое количество немцев было среди правящей бюрократии и высшего военного командования. Они обычно поддерживали своих. Считалось, что немцу легче сделать карьеру, чем русскому.
