чтобы проверить прочность льда. Он даже не трескается. Рвано вдыхаю и медленно перекатываюсь на колени. Это видение? Я заснула в ванне? Или, может, это всё магия? Отталкиваясь ладонями, переношу вес тела на стопы и лишь потом выпрямляюсь.
Озеро простирается далеко, насколько хватает глаз. А дальше – только снег. Километры сугробов. Белая пустыня. Не знаю, восхищаюсь я или, скорее, ужасаюсь.
Делаю шаг назад, ощущая подступающую к горлу тошноту. Кружится голова. На нос приземляется снежинка, от которой я невольно отмахиваюсь, как от назойливой мухи. Взгляд упирается в серое небо, грозящееся упасть на голову. Идёт снег. Снова снег. На веки опускаются пуховые снежинки – часть из них тут же тает, стоит им коснуться кожи.
Становится тревожно и одновременно спокойно. Я одна посреди озера, и не существует Рэддхема, Подземного Города, дурацких воспоминаний и… Агаты. Глаза распахиваются сами собой, и я медленно опускаю голову – чтобы упереться взглядом в прозрачный лёд под своими ногами, настолько чистый, что в нём отчётливо проглядывается мутная вода.
Вдруг там что-то мелькает, и я вздрагиваю, щуря глаза. Я точно видела движение…
Приходится подобрать падающие пряди, заводя их назад и собирая в хвост. Старательно всматриваюсь в толщу льда и глубину озера, с каждым разом наклоняясь всё ниже и ниже. Может, я уже схожу с ума? Или всё вокруг мне просто кажется? Но в этот раз я ошибаюсь: в воде и правда что-то шевелится. Рыбёшка? Раз уж в этом мире возможна магия, то возможны и русалки.
Опускаюсь на колени. Сердце пропускает пару ударов в попытке сжаться. Местность вокруг неживая. На припорошённом снегом льду не видно следов, нет лунок для ловли рыбы. А тишина… какая тут тишина – оглушительная, разрывающая изнутри! Я не слышу птиц, не слышу шороха падающих снежинок. Возможно, именно по этой причине я и пытаюсь двигаться, чтобы создать хоть какой-то шум. Но холод поглощает даже его.
Ногти отчаянно скребут лёд, глаза же всматриваются в мерзлоту. Мне нужно увидеть, что там. Не знаю, почему и откуда возникло это яркое желание, но оно настолько чёткое, осязаемое, что с губ срывается стон нетерпения. А потом я вздрагиваю – взгляд наконец ловит то самое движение.
От увиденного я отскакиваю, заваливаясь на спину и больно ударяясь плечом. Мне и правда не мерещится. И лучше бы это была мёртвая рыба, чем… человек!
Прижимаю ладони к груди в надежде успокоить исступлённо колотящееся сердце. Это человек. Когда истерика отступает, а самообладание возвращается ко мне, поднимаюсь на ноги. Касаюсь ушибленного плеча. Больно, но терпимо.
Нерешительно возвращаюсь к злополучному месту. Горло обжигает накатывающая тошнота, тело парализует от шока. Человек. Он упирается ладонями в лёд с той стороны. Кожа серая, почти бесцветная – может, мне так кажется из-за мутной озерной воды? Он открыл посиневшие губы и что-то сказал, но я не сумела прочесть по губам.
Оглядываюсь по сторонам в попытке найти кого-нибудь, кто сможет помочь. Никого – лишь пустыня. Взгляд снова возвращается к человеку под водой. Девушка, чем-то похожая на меня. Светлые длинные волосы окружают её голову подобно ореолу. Она замахнулась для удара, но вода замедлила её движения – наверняка незнакомка хотела расколоть лёд. Делаю ещё шаг, всматриваясь. Девушка распахивает веки, и я не могу сдержать визга.
Глаза у неё карие, с тусклыми зрачками, но больше всего меня пугает не этот факт. Эта девушка – я. Другая я. Та «я», которую приходится видеть в своих снах. С золотистыми волосами, мягкими карими глазами. Мы похожи, но при этом слишком разные. Неосознанно опускаюсь на колени недалеко от её плавающего тела. «Я» под водой прислоняет ко льду вторую руку и открывает рот: в голове рокочет, вспыхивает её – мой – голос.
– Не бойся, Селена. – Удивлённо приподнимаю брови. – Ты не должна бояться Рураль. Не должна бояться себя. Твои воспоминания, твоя сила – здесь. – Задерживаю дыхание, опасаясь спугнуть шёпот в голове. – Иди на зов воды. Она приведёт тебя. Она вернётся к тебе.
Пальцы подводной девушки соскальзывают со льда. Она готова уйти от меня. Бросить вот так, с тысячью вопросов.
– Доверяй своему чутью. Доверяй голосам. И только им, Селена. Каждый может обмануть. Каждый ищет свою выгоду. Рураль лишь пешка. Свергнуть её не значит достигнуть мира.
– Подожди. – Прижимаю ладони ко льду. – О чём ты? Какие такие голоса?
На обескровленных, посиневших губах моей копии появляется улыбка.
– Ты знала, что всё будет так. Я оставила подсказки. Твоя левая лопатка сильно докучала? Это карта, Селена. Всё, что тебе нужно, – внутри тебя. Я не прощаюсь.
Пальцы моего «я» отталкиваются ото льда. Испускаю надрывный стон, вцепляясь в корку и старательно царапаю её. Ничего не выходит. Замахиваюсь, отчаянно ударяя по твёрдой поверхности, но обходится даже без крошечных трещинок. Мой крик разносится по округе оглушительной сиреной. Нет, нет, нет. Мне нужно узнать, как вернуться домой.
Склоняюсь над своими руками. Уже давно стало понятно, либо я в тот мир не вернусь, либо меня никто туда не отпустит.
Я навсегда останусь здесь.
К коже медленно возвращаются ощущения. Вода остывает, а запах еды, просачивающийся сквозь доски пола, становится слишком резким. Медленно открываю глаза, упираясь взглядом в зашторенное окно. Приходится подняться и, вздрагивая от холода, завернуться в полотенце. Переступая через высокие бортики лохани, я встаю на ноги и принимаюсь стирать с себя остатки воды.
Лилия (так представилась хозяйка) уже развесила мои выстиранные вещи на стуле. Чудесная женщина, она смогла сбежать из Дома Земли и оказалась здесь. Совсем одна. Она так радушно приняла нас… И есть в ней что-то от моей тётушки. Кудрявая шевелюра? Цвет глаз? Телодвижения или манера говорить? Устало вздыхаю, прижимая ладони к лицу и потирая закрытые веки.
Что «я» себе сказала? «Доверяй чутью. Доверяй голосам. И только им, Селена. Каждый может обмануть. Каждый ищет свою выгоду. Рураль лишь пешка. Свергнуть её не значит достигнуть мира. Всё, что так тебе нужно, – внутри тебя». Никак не могу сложить кусочки пазла. Что значит эта фраза: «Это карта»? Закрепляя плотную белую ткань, служащую бюстгальтером, на груди, провожу пальцами по рубашке. Раздаётся короткий стук, и я невольно вздрагиваю.
– Это я, милая. Разрешишь войти? – Голос Лилии заставляет выдохнуть – она столь сильно напоминает мою тётю, что общение с ней становится некой отрадой.
Я как будто снова оказываюсь дома: прихожу после рабочего дня, а тётушка так и стоит за плитой, готовя очередной кулинарный шедевр. Сажусь за стол, и мы разговариваем, разговариваем и разговариваем.
– Конечно,
