в Осло!
Глава 30
Ночь с 20 на 21 августа 1993 года, Чоппер-мэнор
Сергей сидел в кресле, подперев голову рукой, перед ним исходила паром чашка чая, и медленно остывал очень ранний завтрак или очень поздний ночной ужин.
— После этого мы вернулись на место сражения, но туда уже прибыли представители СИБ и начали свое расследование, — докладывала Гефахрер, выглядевшая усталой и сонной. — Попытки сослаться на вас, милорд, результата не дали, кроме вежливого ответа, что прибудь вы туда, вас пропустили бы.
Сергей лишь чуть двинул уголком рта, продолжая наблюдать за сидящей напротив Люситой. Та не отрывала взгляда от тарелок, ела мало, двигалась медленно, больше напоминая куклу, чем живого человека. Впрочем, он и сам был немногим лучше, и следовало идти к телам Кристины и Белинды, но Сергей не ощущал в себе нужных душевных сил.
— Охрана в мэноре и окрестностях была утроена, но никаких происшествий и покушений за ночь не произошло.
— Осмелюсь заметить, — начал Дживс из-за спины.
— Да-да, у меня для тебя подарок, — отмахнулся Сергей, вываливая на пол двух немок.
Подгоревших, наполовину раздетых, но все же яростных и готовых сражаться… пока они не узрели, кто перед ними и не поняли, что уже не в Бремене. Сергей захватил их специально для Псов, но в горячке боя и разгона волны от взрыва Копенгагена до самого Осло, как-то забыл.
— Вот тебе жертвы для слуг источника, — добавил Сергей. — Гертруда, допроси их, вдруг что знают, мне все равно пока что надо поговорить наедине со своей женой.
Люсита подняла взор, вилка в ее руке продолжала вяло пытать омлет. Немецкие магессы что-то поняли, рванулись и ничего не произошло. Дживс окутал их своей магией и унес всех прочь, оставив Сергея наедине с Люситой.
— Ты добилась своего, — сообщил ей Сергей, — Бетти мертва, а Лукас Малькольм, похоже, готов переметнуться к его врагам.
— Я добилась? — с горькой усмешкой спросила Люсита.
— Ты, как минимум, перегнула палку, причем буквально, — обвинил ее Сергей. — Я знаю о твоих пристрастиях, но обязательно было вываливать их на Бетти? От тебя требовалось подчинить ее, а не ломать.
— Она не подчинилась бы, — взор Люситы потух. — Ведь я красножопая кровожадная дикарка, а она высшее существо, маг Священного Рода.
— Следовало доложить мне!
— Ты вторгся во Францию, силой оружия раздвигая пределы своей империи, как и подобает владыке.
Люсита, искалеченная и надломленная, все же оживала, словно ей не хватало именно такой ссоры.
— Не говоря уже о… — и она прервалась, уставилась на кусок омлета на вилке.
— Чём? — спросил Сергей.
— Ты хотел, чтобы мы были твоими соратницами, — заговорила Люсита, изучая вилку и омлет. — Теми, кто прикроет тебе спину, поможет убить Альфреда Гамильтона, поддержит и возьмет на себя часть обязанностей, которыми тебе некогда было заниматься. Именно так я и поступила, самостоятельно начала решать проблему и решила бы, разгромила остатки заговорщиков, вычистила бы верхушку от тайных врагов и показала тебе истинное лицо Бетти и всех Малькольмов. Да, я не смогла предвидеть вмешательство европейских убийц и шпионов, но скажи мне, Гарольд, ты смог бы?
Сергей молчал, переваривая ее слова вместо завтрака. Он опять надсадился ночью, ложное чувство свежести и огня ушло, вернулась старая усталость, сложившись с новой. Да и было от чего, Датские проливы и Копенгаген исчезли, теперь там громоздились стены камня и лавы, и извергающиеся вулканы. Волна уничтожила порты Осло и Гётеборга, и теперь оставались только базы флота на западном побережье Норвегии.
Ими можно было пренебречь, так как Германия всегда предпочитала держать основные силы в Балтийском море, в безопасности и попутно прикрывая себе бок от возможных атак Союза Единения. Конечно, маги могли прорыть новый канал и выход в Северное море, разобрать то, что Сергей сломал, но это все равно заняло бы время, много времени теперь, когда Хофманн пал от его руки.
— Не уверен, — честно признал он.
— Потому что социальные взаимодействия не самая сильная твоя часть, — подхватила Люсита, — и ты доверил подобные вопросы нам, твоим женам, и разве мы подводили тебя? Кристина и я брали на себя основную часть работы, потому что мы радели о величии империи — твоей империи, Гарольд! — а вот остальные больше занимались своими мелкими интересами или просто не отошли от удовлетворения новобрачных.
Сергей хотел бы сказать, что она наговаривает, но увы.
— Ты силен, могуч, настоящий Любимец Матери, ее Посланец и гордость, — продолжала Люсита, даже начала воодушевленно помахивать вилкой, — и ты там, в делах и войне, выполняешь порученное тебе Матерью и топором и палочкой раздвигаешь границы своих владений, не видя, что творится за твоей спиной. Малькольмы воспользовались твоей слабостью, обманули раз и другой, и ты все равно простил их, а они приняли твое добродушие силы за слабость!
— Это… — рука Сергея раскрошила часть кресла и ногти впились в кожу. — Ты должна была сообщить!
— Да, я увлеклась, — потупила взор Люсита, — сорвалась и поддалась чувствам, гормонам и эмоциям, тогда как не имела права рисковать нашим ребенком, Гарольд. Бетти тоже не смела им рисковать, но она собиралась использовать его как средство для привязки тебя к себе.
— Я знаю, — дернул щекой Сергей.
Подпер ее рукой, думая о том, что глупо было бы ожидать здравомыслия от беременных женщин на последних сроках. Он должен был подумать за них, а не поддаваться ложному чувству безопасности и прикрытого тыла.
— И это чувство, уверен, Гарольд, ты меня поймешь, — заговорила Люсита, подаваясь вперед. — В те дни, когда ты сидел в камере в Мачу-Пикчу, в оковах крови, разве не мечтал ты сотворить со мной всякое? Отомстить злейшему врагу, да так, чтобы это мучение длилось, и сам враг осознал меру и глубину своей ошибки, и страдал, как страдал ты сам?
— Хотел, — не стал отрицать Сергей, — но нашел в себе силы измениться и полюбить тебя.
— Поэтому ты — Любимец Матери, а вот Бетти закоснела в своих взглядах и предрассудках, и не собиралась меняться. Но как же сладко было лупить ее по пухлой священной заднице, — Люсита даже глаза прикрыла и застонала, — словно в ее лице я мстила всей Британии за десятилетия
