— Вот черт, — выругался молодой человек и беспомощно оглянулся. На детской площадке курили два подростка. — Эй, ребята, идите сюда! — махнул он рукой.
— Чего надо? — вяло отозвался один из них.
— Десять долларов, — не повышая голоса, произнес Илья. — Видишь вишневую машину, там девушка, надо ей кое-что передать.
— Рога для мужа? — С громким ржанием парни подошли ближе.
— Будете так орать, ничего не получите. Идите к ней и скажите, сосед по самолету ждет за углом, и покажите где. Все ясно?
— Без проблем. Давай чирик. — Тот, который был повыше, сунул деньги в карман, сплюнул и вразвалку направился к машине.
Склонившись к окошку, подросток о чем-то поговорил с Ингой и пошел дальше, но девушка продолжала стоять. Прошло еще минуты три, и Илья уже решил подойти сам, как неожиданно «восьмерка» отъехала от гостиницы и скрылась за углом. У ювелира от злости пересохло во рту, но тут сзади раздался знакомый голос:
— Эй, вражеский шпион!
Он обернулся, и камень упал с измученной души, из машины улыбалась Инга. Молодой человек буквально нырнул в распахнутую дверцу.
— Рассказывай, от кого скрываемся?
— Послушай, ты можешь занять неприметную позицию, чтобы мы могли видеть вход?
— Могу. По какой статье нас посадят, по 64-й? — хладнокровно осведомилась девушка, ставя машину вплотную к дереву.
— Что за статья?
— Шпионаж, измена Родине, — она сняла темные очки и достала фотоаппарат с чудовищным объективом, — следить надо за входом?
— Да, — ювелир удивленно рассматривал ее технику, — а это зачем?
— Мне ведь не только кушать хочется, но и много всяких разных разностей, а ты не болтай — лучше следи и сразу дай сигнал, когда появится нужный человек.
Некоторое время они сидели молча, напряженно глядя в сторону гостиницы. Наконец из-за угла на приличной скорости выскочила темно-синяя «Вольво», и сразу же к ней метнулся вежливый администратор.
— Снимай, — шепнул Илья, но девушка защелкала, не дожидаясь его команды.
Из подъехавшей машины так никто и не показался, и через минуту оживленных переговоров она отъехала так же быстро, как и появилась.
— Ну, что теперь? — пряча аппаратуру, спросила Инга.
— Теперь мне необходимо где-то поселиться. Условия я назвал.
— Едем ко мне. Места не очень много, но нам хватит. Будешь спать в гостиной.
— Ты одна живешь? — поинтересовался ювелир, рассматривая симпатичный профиль.
Две светлые, забавно торчащие в разные стороны косички и маленький курносый носик делали новую знакомую похожей на озорную девчонку, и только морщинка между бровями говорила, что жизнь не так проста, как кажется.
— С бабушкой. Она болеет, за ней нужно ухаживать, поэтому и живем вместе. Родители все время ругаются, им не до нее.
— А она не будет против?
— Да ты что! Елизавета отличная старуха, у нее, правда, проблема с суставами, ходить тяжело, а так все в порядке. Особенно с юмором. Я ее уже предупредила. Только про деньги ей не говори, иначе откажется, а ей операция нужна. Мне обещали выплатить гонорары, но пока тянут. А что я скажу? Хорошо хоть вообще взяли…
— Сколько?
— Что сколько?
— Сколько нужно денег для операции? — Мысль о том, что он сможет хоть кому-то сейчас помочь, была приятна.
— Девять тысяч.
— Долларов?
— Почему, рублей. В долларах около полутора тысяч.
— Инга, я дам тебе три тысячи завтра с утра, но ты должна будешь мне помочь.
Девушка молча смотрела на дорогу, крепко сжав губы. Наконец она вздохнула и улыбнулась:
— Надеюсь, убивать никого не надо?
— Нет, — рассмеялся Илья, — правда, не могу гарантировать, что кто-то не захочет подорвать твою машину.
— Звучит многообещающе. Ты ел?
— Нет.
— Я тоже не успела, а дома готовить надо, да еще бабуля будет подслушивать, давай заскочим перекусить, заодно все расскажешь.
— Идет.
4
Они устроились в крошечном кафе, спрятанном в безлюдном московском переулке. Тихо жужжал вентилятор и мурлыкала музыка, столики были под стать заведению, такие маленькие, что на них с трудом разместился заказ двух проголодавшихся детективов.
— Рассказывай, — предложила Инга, с невероятной скоростью уничтожая холодные закуски.
— Тебе длинный вариант или короткий?
— Начни с короткого, нужно будет, спрошу.
— Пару дней назад я узнал, что мои родители на самом деле не мои.
— Иди ты, — девушка перестала жевать, — и что?
— Я поехал в роддом и попросил найти настоящего ребенка моих нынешних родителей.
— Зачем? — удивилась та. — Логичнее было искать своих, родных.
— Была причина… Короче, главврач обещала помочь, днем перезвонила и сказала, что кое-что нашла… А потом я увидел по телевизору, что ее машину подорвали…
— Я слышала… И ты предполагаешь, это как-то связано с твоей просьбой? — Фоторепортерша задумчиво жевала ветку петрушки.
— А ты бы что подумала?
— Что за «Вольво» за тобой охотится?
— Пока не знаю. Просто показалось, что администратор гостиницы ведет себя немного странно. Как видишь, не ошибся…
— Ну это еще ни о чем не говорит… И что же ты хочешь от меня?
— Ту информацию, которую мне хотела передать врачиха.
— Да ты что, обалдел?! — возмутилась было Инга. — Как я смогу ее достать из роддома?! Лечь на сохранение?
— Подожди! Послушай, тебе ведь ничего не грозит. Ты кто? Журналистка…
— Я не журналистка, а фотокорреспондент! Разница как между слоном и стиральной машиной, неужели не ясно?
— Это для тебя разница, а человеку, которому ты показываешь документ, все равно. — Илья одарил ее одним из своих самых убедительных взглядов. — И потом, журналистское расследование может начать кто угодно, хоть стиральная машина, был бы микрофон и наглое лицо…
— Спасибо большое. — Она надула губы.
— Извини, я пошутил, у тебя очаровательное личико.
— К тому же, — девушка бросила на него язвительный взгляд, — откуда такая уверенность, что все происходит именно из-за тебя? Ты что, Железная Маска? Наследник французского престола? А может, ты охотишься за настоящим сыном своих родителей, чтобы его убить и устранить истинного наследника?
— За это можешь не беспокоиться, — вздохнул Илья, — единственное, что успела сообщить мне Наталия Семеновна, что тот ребенок умер сразу в роддоме. И что у меня была только мать, отец неизвестен.
