class="p1">Мы разрушили проклятие.
Вот только какой ценой?..
В подземелье было страшно тихо.
И мое объятое ужасом сознание по капле ускользало в темноту…
* * *
Приходить в себя было страшно, даже с учетом того, что в беспамятстве было страшно тоже. Мне опять виделся темный ангар, в котором отвратительно воняло. Опять слышался грохот, от которого, казалось, сотрясался весь мир. И Даттон – теперь я точно знала, что рядом брат – закрывал меня от опасности.
В темноту ворвались маги, принеся с собой свет, свежий воздух и безопасность.
В мою же реальность прорвался Райден. Как выяснилось, это не в кошмаре меня трясло, а ведьмак тряс меня за плечи в попытке разбудить.
– Мия…
– О…
– Слава силе! – Он убрал от меня руки, позволив обвалиться на подушку. – Ты плакала во сне. Я подумал, что это все еще проклятие, но никакой темной магии я от тебя не чувствую. Вообще ее больше здесь не чувствую.
Проснувшись окончательно, я перебрала в голове последние воспоминания и осторожно спросила:
– Проклятие…
– Разрушено, – подтвердил ведьмак.
То-то он такой довольный, хоть и серый от усталости.
Теперь самое страшное, хоть и хотелось бы еще немного оттянуть момент.
– А Анрей?
– Продрыхнется и будет как новенький, – заверил ведьмак. – Даже шрамы от ожогов новенькие. Ты же будешь его любить со шрамами?
Меня как ветром сдуло с кровати.
– Где он? Я хочу к нему!
– А умыться сначала ты не хочешь? – Все же у ведьм и ведьмаков одинаково гадкий характер. Временами. – Иначе есть риск, что уже он тебя разлюбит, чучело домашнее.
– Не разлюбит, – зарычала я.
Впрочем, потратила минуту, чтобы сменить футболку Анрея на нормальную одежду. Ну и раз уж я все равно оказалась в ванной, поплескала в лицо водой, расчесала волосы и почистила зубы. Надеюсь, теперь все останутся довольны. Можно подумать, я должна была очнуться через сутки с магическим истощением и тьмой, благоухающая розами и с идеальным макияжем!
Не бежала впереди Райдена лишь по той причине, что не была уверена, куда бежать.
Одна из свободных спален. Ну хоть не диван в библиотеке.
Девушка, сидящая у его кровати, встала при нашем появлении.
Мне потребовалась секунда, чтобы определить в ней Миффи и передумать кого-нибудь бить. Заодно отметила, что оказалась права. Выбирая для себя наиболее комфортный образ, она стала нескладным подростком лет четырнадцати.
– Я торговалась с Райденом, – заговорщицки сообщил мне фамильяр. – Теперь я иду на твою свадьбу.
– Ты – фамильяр, – напомнил ведьмак. – Технически, ты и так должна помогать.
Пока они препирались – похоже, случился какой-то новый виток незаконченного спора, – я склонилась над Анреем. Только так можно было уловить едва ощутимое дыхание. И тепло, такое же еле заметное.
Сердце сжалось от страха и облегчения. Мой муж выглядел бледным, еле живым, но все же живым. Поверить не могу, что все закончилось! Почти. Знака на нем больше не было, но вся грудь была в мелких шрамах.
– Он оказался сильнее теней прошлого. – Райден мягко сжал мое плечо. – Ну, знаешь, чистота намерений, любовь. Я не очень-то разбираюсь во всей этой светлой мути.
– Почему он не приходит в себя?
Прошли почти сутки, как я уже успела выяснить. Не успокоюсь, пока с ним не поговорю.
– Слишком много циклов регенерации. Ему надо набраться сил, – понимающе улыбнулся ведьмак. – Успокойся, все хорошо.
Я раздраженно фыркнула, но спорить не стала. У самой пока было силенок негусто.
Разулыбались тут! Понимают они! Вот втрескается Райден в какую-нибудь ведьму, чуть не потеряет ее – тогда он будет ближе ко мне теперешней. Но такое не объяснишь, тут чувствовать надо.
Видя мое настроение, они с Миффи вымелись за дверь и уже там продолжили тихий спор о правах и обязанностях фамильяров и о том, кто куда в итоге пойдет. Я же присела на край кровати и затихла, боясь потревожить покой мужа.
Интересно, он все еще оборотень? И останутся ли прежними наши отношения?
Горло сжал слезливый спазм. Капля прочертила мокрую дорожку по щеке, пощекотала ухо и упала Анрею на грудь.
Он вздрогнул и вздохнул глубоко и шумно.
Обнаружив, что нависла над ним и вообще почти улеглась на грудь, я как раз собиралась выпрямиться, но твердая рука надавила на поясницу, притягивая ближе.
Небо…
– Анрей…
Он втянул носом воздух, будто пробовал его на вкус, и кашлянул, пытаясь вернуть себе голос. В глубине зрачков вспыхнули и погасли отблески, которые часто разгорались, когда он смотрел на меня. Когда оборотень смотрел на свою пару.
– Мия. – Голос возвращался с трудом и пока больше напоминал хрип.
Я не смогла справиться с собой.
Хлюп.
– Если ты меня оплакиваешь, то рановато. – Насмешливых ноток почти не было слышно, у него на них не хватало сил. – Я отлично себя чувствую.
Врун.
Хлюп.
Как будто так легко взять и успокоиться!
– Люблю тебя, – прошептала сквозь слезы.
– Я тоже тебя люблю, цветочек. – Он болезненно улыбнулся… понял, что спалился, и опрокинул меня на себя. Зафиксировал одной рукой, чтобы не вертелась, а второй запутался в волосах. – Моя невероятная девочка. Теперь все будет хорошо, обещаю.
Волна восторга выбила из меня почти все страхи. Небо, как долго я этого ждала!
– Очень больно? – спросила, осторожно прикасаясь к рельефному шраму.
Разум пока упрямо отказывался считать, что они лучше, чем знак, который, по сути, означал, что проклятие замыкается на Анрее.
– Уже нет. – Он слегка пощекотал мой затылок кончиками пальцев. – Все плохое позади, малышка.
Мы свободны. Наверное, оно того стоило.
Анрей втащил меня под одеяло. Я смущенно хихикнула куда-то ему в шею. Щекотно, наверное. Его губы поймали мои и принялись сладко терзать.
Сил, правда, у нас обоих хватило всего на один поцелуй.
И все равно пока это была лучшая ночь в моей жизни…
* * *
Мама понятия не имела ни о проклятии, ни о наших свершениях, поэтому мне пришлось выслушать гневную тираду о том, какая я безответственная невеста, и возражать что-либо у меня права не было.
Увиливать от учебы – тоже.
Жизнь уже к полудню следующего дня перестала казаться такой сладкой.
Почему победителям страшных проклятий не полагается совсем никаких поблажек?
Ладно, я жалуюсь. Просто слабость после истощения еще не прошла, необходимость наверстывать пропущенные лекции откровенно бесила и вообще хотелось обниматься с Анреем, а не вот это все.
Анрей мое настроение чувствовал и при каждом удобном случае давал мне внимание. Куда девалась его напряженная серьезность! Мы дурачились, гонялись друг за другом по дому, целовались до исступления, играли с Миффи снаружи, а однажды даже
