когда в кабинет залетела Анна и сообщила об этом.
— Что с ним? — я тут же повернулся к ней, бросив в тазу пластину.
— Не знаю, — она виновато опустила глаза. — Говорит, что просто шишкой отделался.
— Он здесь? Веди сюда!
Девушка кивнула, а вскоре появился Остин Тутсан. Выглядел парень обычно, разве что немного напуганным. Я усадил его перед собой и попросил всё рассказать.
Если кратко, то ничего особенного. Зашёл с утра в пункт скупки, где взял под расписку шестьсот единиц «семечек», все рассортированы и подписаны. Он должен был разносить товар по лавкам, всё как обычно. Но на половине дороги его ударили по голове. А когда потерял равновесие и упал на снег, то выдернули сумку. Бросился вдогонку, но быстро потерял из виду. Кроме того, что выглядел как обычный работяга, ничего сказать не мог о воре.
Я слушал его рассказ и хмурился всё больше. А всё потому, что не было утерянных вещей ни у него, ни у меня.
— Простите, Сергей Константинович! Сам не пойму, как так получилось! — сокрушался Остин. — Клянусь, такого больше не повторится! Я всё отработаю!
— Не говори глупостей, — отмахнулась я. — Ты сам-то как себя чувствуешь?
— Нормально, — виновато ответил он.
— Голова не кружится?
— Нет.
— Сбегай в гостиницу, позови Виктора. Встречаемся в пункте скупки.
В данной ситуации следовало увидиться с Ефимом Антиповичем, чтобы проверить его статус. А потом вместе с охраной донести макры до точек продаж. Ну а затем… Скорее всего, встретиться с Борисом и Васей.
Увы, у Ефима над головой всё было так же пусто. Ровно до этого момента я не обращал внимания, кому принадлежали макры. Почему-то полагал, что мне.
«Для этого они должны побывать в твоих руках», — пояснил Первопредок.
Странный порядок, видеть утраченное наследство дар может, а сданные на реализацию макры… Или дело в том, что это текучка? Одни покупаются, другие продаются, переносятся, переходят из рук в руки. Поделился теорией со Скарабеем и тот подтвердил. Когда принимал макры сам, то они принадлежали мне. Сейчас же должна состояться передача лично от оценщика, но потом… Как только попадали в руки продавца, снова не моё.
Остин вернулся с Иваном Ли, так как Виктора не нашлось на месте. Но это не столь важно, русский китаец так же уже являлся слугой. Его рода.
Когда отдал макры продавцам, которые удивились появлению босса, подтвердилось всё, что сказал Скарабей. Выходило, мои макры мне не принадлежали, как бы абсурдно это не звучало. Вообще были словно бесхозные. Следовало придумать бюрократическую схему, чтобы дар устраивало. Или, может, это лишь единичный случай? В любом случае, прецедент неприятный. Раз нашлась брешь, то её следовало закрывать.
Сначала встретился с Борисом — позвонил ему и договорился о встрече в пока закрытом баре. Пришёл вместе с Остином, так как тот являлся прямым свидетелем.
— А как же ваш дар? — ожидаемо удивился Борис.
— С сожалению, слишком мудрёно работает, — покачал я головой. — Украденные макры мне напрямую не принадлежали, так что потребуется искать обычным путём.
— Вы не переживайте, всё найдём, — улыбнулся он.
— Спасибо.
— Это наша работа. Не хватало, чтобы кто-то думал, что на территории Печаткина можно что-то красть.
В магазине меня уже ждал Весельчак. Переговорил с ним, тот обещал приглядеть за прилавками повнимательнее. Для перестраховки.
* * *
Части животных, в отличии от тех же макров, являлись куда более эксклюзивным товаром и массовости не имели. Потому и рынок их был куда меньше. Зарегистрированные скупщики принимали только проверенные вещи из известных недалёких уровней. По крайней мере, в Кустовом дела обстояли именно так.
Но помимо стандартного набора, нелегальщики с разной степенью охотливости брали то, чего другие избегали. А учитывая, что налоги они не платили, то и цену за обычные товары могли предложить получше. Потому пластины броненосца, как и мешочек с ядом, я понёс не в зарегистрированный пункт. Отчитываться ещё, откуда взял… Я ведь не охотник по документам, зачем вносить всё в общую «белую» смету? Тем более, пока что лишь прощупывал рынок.
Главное условие обращения в такой пункт — наличие товара на сумму от двухсот рублей. Собственно, пластины и яд тянули на четыреста минимум, согласно словам Печаткина. Всё зависело от размеров животного и качества полученного материала. А учитывая, что я всё добыл в неповреждённом виде, то мог надеяться на сумму гораздо больше.
Магазин экипировки посещало не так много людей, потому что цены кусались. А основной наплыв был именно с утра, так как располагался рядом с рынком. Собственно, потому Борис Никифорович с ним и сотрудничал активно. После шести часов и начиналось самое интересное.
Я зашёл внутрь и окинул взглядом ассортимент магазина. Не сказать, что здесь продавалась именно экипировка, холодное оружие также имелось, но не длиннее кинжала. Всё сделано с использованием частей животных с Изнанки.
Когда-то я покупал в этом магазине тот мешочек экранированный, в котором носил макры на Изнанку. Но тогда и подумать не мог, что тут ещё и скупка происходит.
Как и в большинстве случаев, о сервисе не слышали. Молодой парень откровенно бездельничал, звон колокольчика входной двери буквально разбудил его.
— Что-то выбрали? — он попытался мне улыбнуться.
Если бы не дорогая одежда и красноречивый перстень, который я демонстративно показал, вряд ли бы он был так вежлив.
— Позовите владельца, я хочу сдать товар на реализацию.
— Простите, мы не принимаем, — он улыбался, но явно выжидал моих дальнейших слов.
— Дождь вчера был. Обмыл ядовитого броненосца.
Не знаю, кто придумал эту кодовую фразу. Наверное, чтобы никто случайно не обронил. Всё же, дождь зимой в Кустовом дело невообразимое.
Парень задумался, ещё раз окинул меня взглядом и всё же кивнул:
— Сию минуту.
Он скрылся в подсобном помещении, чтобы вернуться через минуту с толстяком. Видимо, тот
